- Пожалуйста, продолжайте учить, как обычно. Я собираюсь пройтись, она изобразила жестами ходьбу (Малфой и Панси Паркинсон, до сих пор молчавшие, зашлись в приступе смеха), - среди студентов, - Умбридж указала на отдельных учеников, - и задать им вопросы.
Она указала на свой рот, чтобы обозначить разговор. Хагрид уставился на неё, абсолютно без понятия, почему она к нему обращается, будто он не понимает нормального английского. Гермиона была вся в слезах от ярости.
- Ты ведьма, злая ведьма, - прошептала она, пока Умбридж направлялась к Панси Паркинсон. - Я знаю, что ты делаешь, ужасная, кривая, злобная...
- Эээ... как бы то ни было, - сказал Хагрид, явно пытаясь вернуть урок в своё русло, - Итак, Thestrals. Да. Известно много хороших вещей про них...
- Как вы считаете, - обратилась профессор Умбридж звенящим голосом к Панси Паркинсон, - можно ли понять профессора Хагрида, когда он говорит?
Прямо как у Гермионы, у Панси были слёзы на глазах, но это были слёзы от смеха; её ответ был почти бессвязным, потому что она пыталась подавить хихиканье.
- Нет... потому что... это... постоянно...звучит... как хрюканье.
Умбридж что-то нацарапала в своём блокноте. Здоровые места на лице Хагрида вспыхнули, но он попытался вести себя так, словно не слышал ответа Панси.
- Эээ... мда... много хороших вещей о Thestrals. Ну, если они будут приручены, такие, как эти, вы никогда больше не потеряетесь. Удивительное чувство ориентации, просто скажи им, куда ты хочешь попасть...
- Предполагая, что они смогут понять вас, конечно, - громко сказал Малфой, а Панси Паркинсон снова изнемогала от очередного приступа смеха. Профессор Умбридж снисходительно улыбнулась им и развернулась к Невиллу.
- Ты можешь видеть Thestrals, да? - спросила она.
Невилл кивнул.
- Чью смерть ты видел? - равнодушно спросила она.
- Мое... моего дедушки, - ответил Невилл.
- И что ты о них думаешь? - спросила она, махнув своей короткой рукой в сторону лошадей, которые к этому времени обгладывали кости.
- Эээ, - нервно произнёс Невилл, глядя на Хагрида, - Ну, они... они... ОК.
- Студенты... слишком... запуганы... чтобы... признать... что... они... напуганы, - пробормотала Умбридж, опять царапая в блокноте.
- Нет! - расстроенно выкрикнул Невилл. - Нет! Я их не боюсь!
- Всё хорошо, - сказала Умбридж, поглаживая Невилла по плечу с улыбкой, которая, по ее мнению, должна была выражать понимание, улыбкой, которую Гарри посчитал скорее злобной. - Итак, Хагрид, - она развернулась, чтобы ещё раз на него взглянуть, разговаривая громко и медленно, - я думаю, я с вами достаточно времени. Вы получите, - она изобразила, будто взяла что-то в воздухе перед собой, - результаты моей проверки, - она указала на блокнот, - через десять дней. - Она растопырила десять коротких пальцев, затем еще шире растянула губы в улыбке, и от этого стала похожей на жабу даже больше чем раньше, в своей зелёной шляпе. Умбридж ушла, оставив Малфоя и Панси Паркинсон в припадке смеха, Гермиону, дрожащую от ярости, и Невилля со смущённым и расстроенным видом.
- Ну что за дурная, лживая, изворотливая старая уродина! - Возмущалась Гермиона полчаса спустя, когда они вернулись обратно в замок по тропинке, которую они до этого протоптали в снегу. - Вы видите, к чему она клонит? Сперва её бредни о полукровках, теперь она пытается представить Хагрида полуумным троллем только потому, что его мама - гигант. В конце концов, это не базар, а урок был вовсе неплох, - то есть, я хотела сказать, было бы нормально, если бы снова были драклы, но и Фестралы (Thestrals) - тоже неплохо, а для Хагрида это даже очень хорошо!
- Умбридж сказала, что они опасны, - ответил Рон.
- Да, но как сказал Хагрид, они сами могут о себе позаботиться, недружелюбно сказала Гермиона, - и я полагаю, что учитель вроде Гнилер-Планк вообще не стала бы показывать их нам до ТРИТОНов, но, согласись, они были очень интересны, не так ли? Особенно то, что одни их могут видеть, а другие - нет. Мне бы, например, хотелось.
- Правда? - тихо спросил её Гарри.
Она пришла в ужас.
- О, Гарри! Извини, конечно же нет! Ну что за глупость я сказала!
- Всё в порядке, - быстро сказал он, - не волнуйся.
- Меня удивило, насколько много тех, кто может их видеть, - сказал Рон. - Трое в классе...
- Точно, Уизли! Мы тоже удивились, - донёсся злобный голос. Не услышанные никем из них в глубоком снегу, Малфой, Грэб и Гойл шли прямо за ними. - Неужели ты думаешь, что сможешь лучше видеть Кваффл, если увидишь чью-то смерть?
Всю оставшуюся дорогу до замка он, Грэб и Гойл буквально ревели от хохота, а затем запели: "Уизли - наш король". Уши Рона покраснели.
- Не обращай на них внимания, просто не обращай на них внимания, твердила Гермиона, вытаскивая палочку и произнося заклинание, чтобы произвести струю тёплого воздуха и проплавить им в снегу более лёгкий путь до теплицы.
* * *
Наступил Декабрь с обильными снегопадами и целой лавиной домашних заданий для пятиклассников. С приближением Рождества обязанности у Рона и Гермионы, как у старост, стали ещё обременительнее. Их звали проверять украшения в замке ("Пока ты пытаешься укрепить мишуру, Пивз хватается за другой конец и пытается задушить тебя ею", - говорил Рон), проверять, чтобы первоклассники и второклассники во время перемен находились в здании, из-за того, что заметно похолодало ("а также их маленькие нахальные носовые платки... ты знаешь, мы определённо не были такими невоспитанными, когда учились в первом классе", - говорил Рон) и патрулировать коридоры попеременно с Аргусом Филчем, который полагал, что дух свободы может проявиться во вспышке дуэлей между магами ("Ему что, навоз ударил в голову?" - яростно вопил Рон). Они были настолько заняты, что Гермиона даже прекратила вязать шапочки для эльфов и украшала последние три из них.
- Всем этим бедным эльфам, которых я ещё не освободила, придётся провести здесь всё Рождество из-за того, что им не хватило шапочек!
Гарри, не будучи настолько бессердечным, чтобы рассказать Гермионе о том, что всё, что она делает, забирает Додди, склонился ниже над своим трактатом по Истории Магии. В любом случае, он вообще не хотел думать о Рождестве. Впервые за всё время его учёбы ему очень сильно захотелось провести эти каникулы где-нибудь вне Хогвартса. Вспоминая о запрете играть в Квиддитч, а также беспокоясь о том, удастся или нет Хагриду выдержать его испытание, он чувствовал себя крайне обиженным на это место и время. Единственное, чего он с нетерпением ожидал, - это встреч АЗ1, но и они, наверное, прервутся во время каникул, поскольку все участники АЗ будут в это время со своими семьями. Гермиона собиралась кататься на лыжах со своими родителями, что приводило Рона в полное недоумение: он никогда не слышал о том, что магглы привязывают к ногам деревянные рейки и скользят на них с гор. Рон собирался домой в Пристанище. По этому поводу Гарри несколько дней терзала зависть, пока Рон не сказал, в ответ на вопрос Гарри о том, как он собирается провести Рождество: "Но ты же тоже едешь! Разве я не сказал тебе? Мама написала и попросила меня позвать тебя несколько недель назад!".
Гермиона начала вращать глазами, но Гарри был вне себя от счастья: мысль о Рождестве в Пристанище была действительно замечательной, хотя она и омрачалась немного чувством вины, потому что в этом случае он не сможет провести каникулы с Сириусом. Он не был уверен, что ему удастся уговорить миссис Уизли пригласить его крестного на праздники. Даже хотя он сомневался в том, разрешит ли Дамблдор Сириусу выйти из Поместья Гриммолд, в этом он не мог ему помочь, но прежде всего он думал о том, что миссис Уизли, возможно, не захочет его видеть; они очень часто ссорились. Сириус не давал о себе знать с тех пор, как в последний раз появлялся в пламени, и хотя Гарри знал, что под строгим надзором Умбридж тот бы всё равно не смог ничего сделать, ему всё же не хотелось думать о том, что Сириусу приходится проводить время одному, в старом доме его матери, возможно, наедине с Кретчером.
Гарри довольно рано появился в Комнате Необходимости, для проведения последней перед каникулами встречи АЗ, и был очень обрадован, увидев, когда были зажжены лампы, как Добби украсил это место к Рождеству. Он был уверен, что это сделал именно эльф, поскольку никому другому не пришло бы в голову подвесить к потолку сотню золотых безделушек с портретом Гарри, гласящих: "СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА!".