– Ну я… мне… – Мундугнус донельзя сконфузился. – Так ведь шанс… уникальный… бизнес, понимаешь?..
Миссис Фигг взмахнула рукой с авоськой и принялась колошматить Мундугнуса по шее и по физиономии. Судя по клацанью, в авоське были банки с кошачьей едой.
– Ой! Все, хва… Сказал, хватит, мышь бешеная! Надо же Думбльдора предупредить!
– Совершенно – верно – надо! – Миссис Фигг все размахивала авоськой. – И – лучше – если – это – сделаешь – ты! Сам – ему – и – скажешь – почему – тебя – не – было – на – месте!
– Хорош, хорош! Сетку с волос не потеряй! – крикнул Мундугнус, приседая и закрывая голову руками. – Пошел я, пошел!
И с очередным громким хлопком испарился.
– И надеюсь, что Думбльдор тебя растерзает! – кровожадно крикнула миссис Фигг. – Ну же, давай, Гарри, чего дожидаешься?!
Гарри решил не тратить силы и не объяснять, что буквально уже не в состоянии волочить полуживого кузена, а лишь вскинул его повыше и, шатаясь, зашагал дальше.
– Я провожу вас до двери, – сказала миссис Фигг, когда они свернули на Бирючинную улицу. –
На всякий случай… вдруг там еще… ох, батюшки, это просто катастрофа… и тебе пришлось бороться с ними самому… а Думбльдор велел, чтоб мы любой ценой не давали тебе колдовать… м-да… что толку плакать над пролитым зельем… Кота в мешке не утаишь…
– Значит, – пропыхтел Гарри, – это Думбльдор… велел… за мной… следить?
– А кто ж еще, – ответила миссис Фигг. – Думаешь, после того, что случилось в июне, он бы позволил тебе разгуливать без присмотра? А вроде говорят, что ты умный мальчик!.. Давай, быстро в дом – и сиди там, – прибавила она, поскольку они уже дошли. – Наверняка с тобой скоро свяжутся.
– А вы что будете делать? – поспешно спросил Гарри.
– А я к себе, – ответила миссис Фигг и, содрогнувшись, оглядела темную улицу. – Ждать указаний. Спокойной ночи.
– Подождите, не уходите! Я хотел спросить…
Но миссис Фигг уже семенила прочь, шлепая тапочками и позвякивая авоськой.
– Подождите! – снова крикнул ей вслед Гарри. У него миллион вопросов, она ведь общается с Думбльдором… но не прошло и пары секунд, как миссис Фигг растворилась в ночи. Хмурясь, Гарри поправил руку Дудли у себя на плече и с трудом потащился по дорожке к дому.
В холле горел свет. Гарри сунул палочку за пояс, позвонил и скоро увидел, как, приближаясь, за рифленым дверным стеклом вырастает странно искаженный силуэт тети Петунии.
– Дудличка! Слава богу, а то я уже начала всерьез волнова… волнова… Дюдюша, что с тобой?!
Гарри, скосив глаза, посмотрел на Дудли и едва успел выскользнуть из-под его руки. Дудли, слегка позеленев, некоторое время покачался на месте, а потом открыл рот, и его сильно вырвало на коврик.
– Дудлик! Дудлик, что с тобой?! Вернон? ВЕРНОН!
Грузный дядя Вернон иноходью прискакал из гостиной. Его моржовые усы подергивались, как и всегда, когда он бывал взволнован. Он поспешил к тете Петунии и помог ей перевести ослабевшего Дудли через порог и лужу рвоты.
– Вернон, ему плохо!
– В чем дело, сынок? Что случилось? Миссис Полкисс что-то не то подала к чаю?
– Почему ты весь в грязи, деточка? Ты что, лежал на земле?
– Подожди-ка… На тебя случайно не напали, а, сыночек?
Тетя Петуния страшно закричала:
– Вернон, звони в полицию! Звони в полицию! Дюдюшенька, дорогой, поговори с мамочкой! Что они с тобой сделали?
В суматохе никто не обращал никакого внимания на Гарри – и это его полностью устраивало. Он сумел проскользнуть в дом до того, как дядя Вернон захлопнул дверь, и, пока троица Дурслеев шумно перемещалась через холл к кухне, тихонько направился к лестнице.
– Кто это был, сынок? Назови имена. Мы их найдем, даже не сомневайся.
– Ш-ш-ш! Он хочет что-то сказать, Вернон! Что, Дудличек? Скажи маме!
Гарри уже поставил ногу на нижнюю ступеньку, когда Дудли сумел наконец выдавить:
– Это он.
Гарри замер, занеся ногу, и сжался в ожидании взрыва.
– ТЫ! А НУ ИДИ СЮДА!
В страхе и ярости Гарри медленно снял ногу со ступеньки, повернулся и проследовал за Дурслеями на кухню.
После кромешной тьмы улицы патологически чистая, сверкающая кухня показалась ему чем-то нереальным. Дудли, по-прежнему зеленого и в липком поту, тетя Петуния усадила на стул. Дядя Вернон стоял около сушки и сверлил Гарри свирепым взглядом прищуренных глазок.
– Что ты сделал с моим сыном? – грозно спросил он.
– Ничего, – ответил Гарри, прекрасно, впрочем, понимая, что дядя ему не поверит.
– Дудленька, что он тебе сделал? – дрожащим голосом спросила тетя Петуния, губкой отчищая кожаную куртку сына. – Он что… он… ну, сам-знаешь-что, да, дорогой? Он доставал… свою штуку?