Гарри не ответил; ему было дурно.
— Завтра доделаю, — пробурчал он, засовывая обратно в портфель учебники, которые только что достал.
— Так запиши в «Блокноте домашних заданий»! — оживленно начала Гермиона. — Тогда не забудешь…
Гарри обменялся с Роном взглядами, прежде чем покорно достал блокнот и открыл его.
— Не оставляй всё на потом, опухший и ленивый гном! — вопил блокнот, пока Гарри записывал задание Амбридж. Гермиона сияла от радости.
— Пойду-ка я спать, — Гарри засунул блокнот в портфель и решил сжечь его в первом попавшемся камине, когда будет такая возможность.
Он прошел по гостиной, увернулся от Джорджа, который чуть не обезглавил его Шляпой, и поплелся по холодным ступенькам в уютную спальню. Ему опять стало дурно, как в ту ночь с видением про змею. Гарри подумал, что сон приведет его в порядок.
Гарри открыл дверь спальни и уже шагнул внутрь, как сильнейшая боль пронзила голову, как будто от неё отделяли макушку. Он не знал, где находился, лежал он или стоял, он даже не помнил своего имени.
Издевательский смех звенел в его ушах… он был очень счастлив… возвеличен, триумфален… чудесная, чудесная вещь случилась…
— Гарри? ГАРРИ!
Кто-то хлопал его по щекам. Язвительный смех прервал крик боли… он уже не чувствовал себя счастливым, но смех продолжался…
Гарри открыл глаза и понял, что ужасный смех издавал он сам. Как только он это понял, смех тут же прекратился. Гарри обнаружил, что лежит на полу и смотрит в потолок. Шрам продолжал гореть. Рон склонился над ним с ужасом на лице.
— Что случилось? — спросил он.
— Не знаю… — прохрипел Гарри, поднимаясь с пола. — Он очень рад… чертовски рад.
— Сам — Знаешь — Кто?
— Его что-то радует, — промямлил Гарри. Его трясло, как и после видения про змею. — То, чего он долго ждал.
Когда они шли в гриффиндорскую раздевалку, Гарри показалось, что эти слова были произнесены кем-то другим, хоть и были абсолютно верны. Он тяжело дышал, и прилагал всю силу воли, чтобы его не вырвало прямо здесь. Гарри был рад, что сейчас его не видят Дин с Симусом.
— Это Гермиона попросила меня подняться и проведать тебя, — Рон поддерживал Гарри. — Она говорит, что сейчас ты не в силах защищаться, после того, как Снейп ковырялся у тебя в мозгу… но это ведь пригодится, да? — Рон с сомнением посмотрел на Гарри, помогая тому забраться в постель. Гарри молча кивнул в ответ и упал на подушку. Тело ныло от боли после нескольких падений за один вечер; шрам продолжал болезненно пульсировать. Гарри подумал, что первое знакомство с Затворением скорее расслабило, а не защитило его разум. Он с содроганием подумал, что же могло так поднять настроение Вольдеморту за все эти четырнадцать лет.
Глава 25
Жучок прижат к стенке
Ответ на вопрос Гарри нашелся следующим утром. Когда Гермиона, пробежав глазами свежий «Пророк», остановила взгляд на первой странице и вскрикнула, все уставились на неё.
— Что? — хором спросили Гарри с Роном.
Вместо ответа Гермиона подвинула к ним газету и указала на десяток черно-белых фотографий, занимавших всю первую полосу. На девяти фотографиях были волшебники, и на одной — ведьма. Обитатели некоторых фотографий ухмылялись, другие возмущенно тыкали пальцами в рамки. Каждая фотография была подписана именем и преступлением, за которое виновный был сослан в Азкабан.
Антонин Долохов, гласила надпись под изображением волшебника с вытянутым бледным лицом, который с ухмылкой смотрел на Гарри. Долохов был обвинён в зверских убийствах Гидеона и Фабиана Прюэттов.
Альгернон Руквуд — фотография рябого волшебника с засаленными волосами, который устало опёрся о край своей рамки. Руквуд обвинялся в шпионаже и передаче секретов Министерства Магии Тому — Кого — Нельзя — Называть.
Но взгляд Гарри приковала фотография ведьмы. Её лицо бросилось в глаза, как только Гарри открыл газету. У ведьмы были длинные черные волосы (судя по фотографии, давно нечёсаные и тусклые), которые Гарри помнил как пышную блестящую копну. Ведьма посмотрела на него из-под тяжелых век, и ужасная, надменная улыбка искривила её тонкий рот. Как и Сириус, она потеряла прежнюю эффектность, но — возможно, из-за Азкабана — стала совсем безобразной.
Беллатри Лестранж, обвинена в применении длительного Заклятия Круциатуса на Фрэнке и Элис Лонгботтомах.
Гермиона указала Гарри на заголовок в газете, который Гарри пропустил, рассматривая Беллатри Лестранж.
МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА
МИНИСТЕРСТВО ПОДОЗРЕВАЕТ БЛЭКА В СБОРЕ АРМИИ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ
— Блэк? — спросил Гарри. — Но разве —
— Т-с-с! — прошипела Гермиона. — Не надо говорить вслух — просто прочти это.
Прошлой ночью Министерство Магии обнаружило массовый побег из Азкабана.
В разговоре с прессой у себя в кабинете Корнелиус Фадж, Министр Магии, признал то, что десять надежно охраняемых преступников бежали вчера, рано утром. Министр уже проинформировал премьер-министра маглов об опасности сбежавших узников.
«К сожалению, мы вновь оказались в той же ситуации, что и два года назад с Блэком», сказал Фадж. «Не исключено, что оба побега связаны между собой. Этот побег не обошелся без помощи извне, и если вспомнить, что Блэк сбежал первым в истории Азкабана, то можно представить его в роли организатора. Мы предполагаем, что узники, в том числе и сестра Блэка Беллатри Лестранж, сбежали по договоренности с Блэком — своим главарём. Сейчас мы всеми силами пытаемся разыскать преступников, и просим магическое общество сохранять спокойствие. Ни под каким предлогом не вступайте в контакты с бежавшими преступниками».
— Вот и ответ, Гарри, — сказал пораженный Рон. — Поэтому он был так рад прошлой ночью.
— Просто не верится, — разозлился Гарри. — Фадж хочет повесить этот побег на Сириуса!
— А что ему остается? — пожала плечами Гермиона. — Не объявлять же ему на всю страну: «Извините, Дамблдор предупреждал меня о возвращении Вольдеморта, — да не дрожи ты, Рон, — а теперь он собирает свою армию». Вместо этого он полгода рассказывал о том, что твои с Дамблдором слова — полная чушь.
Гермиона рывком раскрыла газету и стала читать статью. Гарри осмотрел Главный Зал. К его удивлению, никто из его одноклассников не читал газету с ужасными новостями; лишь немногие, по примеру Гермионы, выписывали «Пророк» и получали его каждое утро. Все кругом болтали о квиддиче, домашней работе и прочей чепухе, в то время как за стенами школы десяток Пожирателей Смерти вливался в ряды вольдемортовской армии.
Гарри посмотрел на преподавательский стол. Там царила совсем иная атмосфера: Дамблдор и МакГонагалл с головой ушли в беседу, оба в мрачном настроении. Профессор Спраут подставила под газету бутыль с кетчупом и читала первую страницу, причем с таким упоением, что не заметила, как яичный желток шлепнулся из ложки прямо на её колено. Профессор Амбридж, сидевшая на другом конце стола, спокойно лопала кашу из котелка. Её выпученные жабьи глазки не бегали по Главному Залу (что было необычным), выискивая провинившихся учеников. Проглотив кашу, она с мрачным видом уставилась на разговаривавших Дамблдора и МакГонагалл.