Пятница у Гарри и Рона была свободной, а Гермиона ушла на экзамен по Древним Рунам. Впереди были два выходных, и Гарри с Роном решили устроить себе передышку. Они растянулись у открытого окна, за которым веяло теплым летним воздухом, и стали играть волшебными шахматами, периодически зевая. Гарри разглядел вдалеке Хагрида, дающего урок на краю Леса. Гарри попробовал угадать, каких животных показывает Хагрид — наверняка единороги, потому что мальчики стояли поодаль, но тут сквозь портретную дыру пробралась Гермиона, совсем не в духе.
— Как прошли Руны? — спросил Рон, потягиваясь и зевая.
— Я неправильно перевела «эгваз», — гневно сообщила Гермиона. — Это означает «сотрудничество», а не «защита». Я перепутала с «эйваз».
— Ну и черт с ним, — лениво протянул Рон. — Всего-то одна ошибка, подумаешь —
— Заткнись, Рон! — зло крикнула она. — Иногда даже одна ошибка влияет на результат. К тому же, в кабинет Амбридж снова запустили нюхлера. Не знаю, как обдурили эту новую дверь, но я проходила мимо, и слышала, как Амбридж вопила во весь голос — судя по всему, нюхлер отгрызал ей ногу —
— Класс, — синхронно сказали Гарри с Роном.
— Ничего тут классного! — взбесилась Гермиона. — Она подозревает Хагрида, помните? А для нас вовсе не класс, если его уволят!
— Но у него сейчас урок, как можно его подозревать? — Гарри выглянул в окно.
— Гарри, не будь наивным. Думаешь, Амбридж нужны улики? — Гермиона, которую вывели из себя, ушла в женскую спальню, хлопнув за собой дверью.
— Какая милая, спокойная девочка, — шепотом съязвил Рон, двинув свою королеву на избивание офицера Гарри.
Плохое настроение Гермионы не испарилось за выходные, но Гарри с Роном это совсем не волновало, потому что всю субботу и воскресенье они готовились к экзамену по Зельеварению, который был назначен на понедельник. Этого экзамена Гарри ждал меньше всего; он подозревал, что именно на этом предмете может обвалить тест на Аврора. И действительно, письменная работа оказалась сложной. Гарри ответил всё, что знал, о Полимерном Зелье — он описал его в деталях, потому что во втором классе троица друзей незаконно приготовила и выпила его.
Практика, проходившая во второй половине дня, была не такой ужасной. Учитывая отсутствие Снейпа, Гарри мог спокойно готовить зелья. Невилл, сидевший по соседству, тоже выглядел более радостным, чем Гарри его видел на уроках Снейпа. Когда профессор Маршбэнкс сказала: «Отойдите от котлов. Экзамен окончен», Гарри уверил себя, что не провалил Зельеварение.
— Осталось всего лишь четыре экзамена, — устало произнесла Парватти Патил, пока они шли в гостиную Гриффиндора.
— Всего лишь! — взорвалась Гермиона. — У меня ещё Арифмантика, а это сложнейший из предметов!
Никто не посмел её одернуть, и Гермиона, которой не на кого было выплеснуть всю злость, отчитала первоклашек за громкий хохот в гостиной.
Во вторник Гарри обязан был сдать экзамен по Уходу за Магическими Существами, чтобы Хагрида не уволили. Практика проходила днем, на поляне у окраины Запретного Леса. Учеников попросили распознать нарлов, прячущихся среди сотни ежей (нужно было предложить всем зверькам молоко — нарлы, которые воспринимали его как отраву, тут же убегали), затем продемонстрировать, как правильно брать преклонителя, как кормить и чистить огнекрабов, не получая сильных ожогов, и, наконец, выбрать пищу для больного единорога из длинного перечня продуктов.
Гарри заметил, что Хагрид с волнением выглядывает в окошко хижины. Когда экзаменатор Гарри, на этот раз — полная ведьма, улыбнулась ему и сказала, что экзамен окончен, Гарри показал Хагриду большой палец, перед тем, как вернуться в замок.
Теория по Астрономии на следующий день прошла нормально. Гарри не был уверен, что верно назвал все спутники Юпитера, но в этот раз, по крайней мере, не написал, что они покрыты мёдом. Практическая Астрономия должна была пройти ночью, а днем предстоял экзамен по Предсказаниям.
Даже для такого бездарного предсказателя, как Гарри, экзамен прошел ужасно. Он с таким же успехом мог увидеть движущиеся фигуры на доске, как в абсолютно пустом хрустальном шаре; его совсем вымотало гадание по чаинкам, потому что он нагадал профессору Маршбэнкс встречу с грубым, темным, насквозь промокшим незнакомцем. В конце своего позорнейшего ответа Гарри перепутал линии жизни и ума на ладони профессора Маршбэнкс, и сообщил ей, что она должна была умереть ещё в прошлый вторник.
— Нам судьбой было предсказано провалить этот экзамен, — уныло сказал Рон, пока они шли по стертой лестнице. Рон развеселил Гарри, рассказав ему свое описание уродливого человека с бородавкой на носу, которого он увидел в хрустальном шаре. Позже, подняв глаза, Рон понял, что описывал отражение самого экзаменатора.
— Не стоило записываться на Предсказания, — вздохнул Гарри.
— Да уж… зато с Предсказаниями навсегда покончено.
— Ага, — подтвердил Гарри. — Больше не стоит беспокоиться о том, что случится, если Юпитер с Ураном сблизятся.
— А мне теперь по фигу, если чаинки говорят: «Умри, Рон, умри»! Я беру чаинки и сливаю их в мусорку, где их место.
Гарри рассмеялся, но замолк, потому что к ним подошла Гермиона. Злить её было крайне опасно.
— Думаю, я хорошо сдала Арифмантику, — сообщила она. Рон и Гарри облегчённо вздохнули. — Перед обедом нам стоит просмотреть звездные карты —
Когда в одиннадцать часов они поднялись на Астрономическую Башню, ночь стояла просто идеальная для наблюдения звезд — спокойная и безоблачная. Окрестности плавали в серебристом лунном свете, и дул легкий бриз. Каждый настроил свой телескоп, и, после слов профессора Маршбэнкс, приступили к заполнению розданных им звездных карт.
Профессоры Маршбэнкс и Тофти ходили между учениками, проверяя координаты наблюдаемых звезд и планет. Единственным шумом был шорох пергамента, внезапный скрип поворачиваемого на штативе телескопа, и скрип множества перьев. Прошло полчаса, затем час; квадратики желтого света на земле редели по мере выключения света в комнатах замка.
Когда Гарри нанёс на карту созвездие Ориона, под балконом башни, где он стоял, открылись двери замка, и каменные ступени осветились. Гарри наклонился, будто проверяя положение телескопа, и разглядел пять или шесть вытянутых теней, выходящие из замка. Двери замка закрылись, и лужайка снова погрузилась во тьму.
Гарри вернулся к телескопу, настроив его на Венеру. Он посмотрел на карту, чтобы обозначить планету, но что-то отвлекло его внимание: занеся перо над пергаментом, он посмотрел вниз, на темный двор, и увидел, что там бродит полсотни темных силуэтов. Если бы не их движение и не лунный свет, они легко бы слились с темной землей. Даже с такого расстояния Гарри смог узнать самую приземистую из остальных фигур, которая возглавляла шествие.
Гарри не знал, почему Амбридж решила прогуляться в полночь, да ещё и в компании пяти человек. За спиной Гарри кто-то кашлянул, и, он очнулся, вспомнив, что находится на экзамене. Гарри напрочь забыл положение Венеры. Прильнув к телескопу, он нашел планету, и снова собрался нанести её на карту, как его сбил странный звук. За отдаленным стуком, эхом раздавшимся по лужайке, последовал приглушенный лай крупной собаки.