Ничего не случилось.
— Нож Сириуса! — осенило Гарри. Он вытащил нож из кармана и вставил в щель между стеной и дверью. Все внимательно следили за тем, как Гарри вставил до упора нож и провернул его, потом плечом толкнул дверь. Она осталась запертой. Более того, Гарри посмотрел на нож и увидел, что лезвие того расплавилось.
— Ладно, оставим эту комнату, — решительно сказала Гермиона.
— Вдруг это та самая? — Рон задумчиво и внимательно смотрел на дверь.
— Это не может быть та дверь — во сне Гарри проходил во все двери, — ответила Гермиона и начертила на двери огненный крест. Гарри засунул в карман бесполезную ручку от ножа.
— Что же было там внутри? — с интересом спросила Луна, когда стена начала вращение.
— Что-нибудь мозгообразное, наверное, — тихо буркнула Гермиона. Невилл нервно хохотнул.
Стена остановилась, и Гарри с чувством нарастающего нетерпения толкнул следующую дверь. Та открылась.
— Вот она!
Он понял, что вошел в нужную комнату, по красивым переливающимся огонькам. Когда глаза Гарри привыкли к мерцающим отсветам, он увидел смотрящие на него отовсюду циферблаты часов — больших и маленьких, настенных и карманных, развешенных по стенам между стеллажами или стоящих на столах по всей комнате. Бесконечное, размеренное тиканье наполняло комнату, словно тысячи крохотных, шагающих пар ног. Переливающийся серебристый свет исходил от звенящей хрустальной чаши, стоящей в самом конце комнаты.
— Сюда!
Сердце Гарри бешено билось оттого, что они шли по верному пути; он, ведя за собой остальных, прошел между столами (как и в своем сне), и подошел к хрустальной чаше. Чаша, стоящая на столе, была высотой с Гарри; внутри метался серебристый вихрь.
— Ой, смотрите! — Джинни указала в самый центр чаши.
На дне чаши в блестящем вихре кружилось крошечное, мерцающее как алмаз яйцо. Поднявшись, оно треснуло; наружу выпорхнула колибри и долетела до края чаши. Колибри захватил поток, её крылья обвисли и она, упав на дно чаши, скрылась в яйце.
— Уходим! — строго сказал Гарри, потому что Джинни собралась еще раз посмотреть, как вылупится колибри.
— Сам полчаса аркой любовался, — огрызнулась Джинни, но пошла вслед за ним к двери.
— Вот она, — сказал Гарри. Его сердце билось почти так же громко, как он говорил. — Заходим —
Он оглянулся на остальных; все держали палочки и выглядели тревожно-серьезно. Гарри толкнул дверь, и та отворилась.
Они нашли то самое место: с высокими, как в соборе, потолками и рядами высоких стеллажей, заставленных маленькими, пыльными стеклянными шарами. Шары тускло мерцали в свете свечей, расставленных между стеллажами. Как и в круглой комнате, пламя свечей было голубым. В комнате было жутко холодно.
Гарри пошел вперед и заглянул в темный проход между двумя стеллажами. Оттуда не доносилось ни звука, и никого не было видно.
— Ты говорил, что стеллаж был номером девяносто семь, — шепнула Гермиона.
— Да, — сказал Гарри и посмотрел на торец ближайшего стеллажа. Там, под голубым пламенем нескольких свечей, светилась цифра «53».
— Думаю, нам направо, — шепнула Гермиона и кинулась к следующему стеллажу. — Да, это пятьдесят четвертый…
— Держите палочки при себе, — бросил Гарри.
Они пошли вперед, мимо длинных рядов стеллажей, концы которых были погружены в темноту. Крошечные пожелтевшие ярлыки были приклеены под каждым стеклянным шаром на полках. От некоторых шаров исходило странное, зыбкое свечение, другие были мрачны, как потухшие светильники.
Они прошли стеллаж восемьдесят четыре… восемьдесят пять… Гарри усердно прислушивался, но Сириус наверняка был связан или без сознания… брось, сказал незваный голос в голове Гарри, Сириус наверняка уже мёртв…
Я бы почувствовал это, твердил себе Гарри. Его сердце едва ли не застревало в горле, цепляясь за кадык. Я бы знал…
— Девяносто семь! — шепнула Гермиона.
Все сгрудились у стеллажа, всматриваясь в проход. Там никого не было.
— Он в самом конце, — сказал Гарри, у которого пересохло во рту. — Отсюда плохо видно.
Он повел всех по рядам полок со стеклянными шарами; некоторые слабо вспыхивали, когда они проходили мимо…
— Он где-то рядом, — прошептал Гарри, увереный в том, что с каждым новым шагом на темном полу покажутся очертания Сириуса. — Где-то близко…
— Гарри? — терпеливо спросила Гермиона, но Гарри не хотел отвечать. Во рту у него пересохло.
— Где-то здесь… — шептал он.
Они дошли до конца стеллажа, где пламя свечей было тусклым. Кругом было пусто, не считая пыльного, отдающего эхом безмолвия.
— Он может быть… — яростно прошептал Гарри, заглядывая в следующий ряд. — Или… — он заглянул за следующий стеллаж.
— Гарри? — снова позвала его Гермиона.
— Что? — заорал он.
— Я… я думаю, Сириуса здесь нет.
Все молчали. Гарри не хотел ни на кого смотреть. Ему было не по себе, он не понимал, почему Сириуса нет. Он должен был быть здесь. Именно здесь Гарри его видел…
Гарри пробежал по рядам, оглядываясь по сторонам. Пустой ряд за пустым рядом… он побежал в другой ряд, столкнувшись с друзьями. Нигде не было ни Сириуса, ни обрывков веревок…
— Гарри? — позвал Рон.
— Что?
Ему было плевать, что скажет Рон; пусть называет его идиотом, пусть просит вернуться в Хогвартс… жар прилил к лицу Гарри при мысли о том, что надо было заранее затаиться здесь, в темноте, а не любоваться блеском Атриума и другими зрелищами…
— Ты видел это? — спросил Рон.
— Что? — уныло протянул Гарри.
— Здесь… твоё имя, — сказал Рон.
Гарри подошёл ближе. Рон показал на один из маленьких стеклянных шаров, отливающий странным мрачным светом, несмотря на пыльную поверхность, до которой, кажется, годами не дотрагивались.
— Моё имя? — рассеянно повторил Гарри.
Гарри подошел к полке. Ростом он был ниже Рона, и ему пришлось вытянуть шею, чтобы прочесть приклеенный к полке под шаром пожелтевший ярлык. Витиеватым шрифтом была указана дата (около шестнадцати лет назад), и надпись:
От С.П.Т. для А.П.В.Б.Д.
Темный Лорд и (?) Гарри Поттер
Гарри уставился на надпись.
— Что это? — запаниковал Рон. — Что здесь делает твое имя?
Рон осмотрел другие ярлыки на полке.
— Меня здесь нет, — растерялся Рон. — Никого из остальных здесь нет.
— Гарри, тебе не следует его брать, — строго сказала Гермиона, когда он протянул руку.
— Почему? — сказал Гарри. — Это связано со мной, разве нет?
— Не надо, Гарри, — внезапно произнес Невилл. Его круглое лицо блестело от пота. Вид у него был словно уставший от ожидания.
— Но на нём моё имя, — сказал Гарри.
Чувствуя, что поступает опрометчиво, Гарри сжал пальцами пыльную поверхность шара. Он ожидал прикоснуться к холодному, но шар был теплым, будто годами нагревался на солнце, или будто шедшее изнутри свечение нагревало его. Чувствуя, что сейчас произойдет что-нибудь волшебное, что положит значимый конец их долгим и опасным поискам, Гарри забрал шар с полки и посмотрел на него.