Пятая сова пролетела вниз по дымоходу так быстро, что врезалась в пол, затем взлетела в воздух снова и громко ухнула. Гарри протянул руку за письмом в алом конверте, но оно пролетело над его головой и устремилось к тете Петунии, которая вскрикнула и уклонилась, закрывая руками лицо. Сова уронила красный конверт ей на голову, повернулась и вылетела в дымоход.
Гарри бросился к письму, чтобы подобрать его, но тетя Петуния ударила его по руке.
— Если хотите, можете открыть, — сказал Гарри. — Но я все равно услышу содержание. Это Крикун.
— Отойди от него, Петуния, — закричал дядя. — Это может быть опасно!
— Оно для меня, — дрожащим голосом сказала тетя. — Смотри, Вернон, там адрес! «Миссис Петуния Дурсль, кухня, Тисовая улица четыре».
Она в ужасе задержала вдох. Алый конверт начал дымиться.
— Открывайте! — приказал Гарри. — Надо с ним покончить! Он все равно завопит!
— Нет.
Рука Петунии дрожала. Она диким взглядом пробежала кухню, словно ища выхода, через который можно убежать, но было поздно — по конверту побежали язычки пламени. Тетя Петуния закричала и выронила его.
Ужасный голос, заполнивший все пространство, исходил из конверта, горевшего на столе.
— Вспомни мои последние слова, Петуния.
Тетя Петуния, казалось, сейчас грохнется в обморок. Она упала на стул рядом с Дадли, закрыв лицо руками. От конверта осталась горстка пепла.
— Что это? — хрипло спросил Вернон. — Что это значит…я не понимаю…Петуния?
Тетя не отвечала. Дадли уставился на маму с открытым ртом и глупым выражением на лице. Звенящая тишина была ужасной. Гарри растерянно смотрел на тетю, голова его сейчас дымилась бы получше Крикуна, если бы действительно могла это сделать.
— Петуния, дорогая, — тихо заговорил Вернон. — Петуния?
Она подняла голову, все еще дрожа и глотнула.
— Ему …ему придется остаться, Вернон. — жалобно произнесла Петуния.
— Ч-что?!
— Он остается. — сказала она и встала, не смотря на Гарри.
— Он…но Петуния —
— Если мы его вышвырнем, соседи станут сплетничать. — сказала она, начиная, как обычно, говорить жестким, не терпящим возражений голосом. Петуния все еще была бледной. Они станут задавать опасные вопросы и вынюхивать, куда он делся. Нам придется его оставить.
Дядя Вернон сжался, как проколотая шина.
— Но Петуния, солнышко —
Петуния не вняла его мольбам. Она повернулась к Гарри. — Иди в свою комнату и не выходи из дома. А сейчас марш спать! — но Гарри не двинулся. — От кого был тот Крикун?
— Не задавай вопросов, — отрезала Петуния. — Вы общаетесь с волшебниками? — выпалил Гарри.
— По-моему, я отправила тебя спать!
— Что это значило? Вспомни последние слова…чьи слова?
— В постель, быстро!
— Почему —
— ТЫ СЛЫШАЛ СВОЮ ТЕТЮ — ТЕБЕ ПОРА СПАТЬ!!!
Глава 3
Очередная охрана
На меня только что напали Дементоры и меня собираются исключить из Хогвартса. Я хочу знать, что происходит, и когда меня отсюда заберут.
Гарри написал эти слова трижды на разных клочках бумаги, как только добрался до стола в своей темной спальне. Одно он отправит Сириусу, другое Рону и третье — Гермионе. Букля была на охоте; ее пустая клетка стояла на столе. Гарри ходил по комнате и ждал, когда она вернется, голова была загружена мыслями, спать совсем не хотелось, хотя глаза уже слипались от усталости. Спина ныла после доставки Дадли домой, две шишки на голове — одна от Дадли, другая от удара об окно — сильно болели.
Он ходил взад-вперед злой и расстроенный, скрипя зубами и сжав кулаки, бросая враждебные взгляды на пустое звездное небо каждый раз, как подходил к окну. На него напали дементоры, Миссис Фигг и Миндигус Флэтчер шпионят за ним, его собираются выгнать из Хогвартса и ему предстоит слушание в Министерстве Магии — и никто не объясняет, что происходит.
И про что был тот Крикун? Чей голос вещал так громко и угрожающе на всю кухню? Почему он заперт здесь и ограничен от новостей? Почему все обращаются с ним как с провинившимся ребенком? Не используй магию, не уходи из дома…
Он пнул школьный чемодан, попавшийся под ноги, желая выместить на нем свою злость, но стало еще хуже, потому что теперь вдобавок к общему разбитому состоянию в ноге появилась резкая боль. Как только он, прихрамывая, дошел до окна, Букля влетела внутрь, словно маленькое привидение, мягко шелестя крыльями.
— Как всегда вовремя! — крикнул Гарри, когда сова приземлилась на верхушку клетки. — И не думай, у меня есть для тебя работа!
Букля уставилась на него большими янтарными глазами поверх дохлой лягушки, зажатой в клюве.
— Или сюда, — сказал Гарри, взяв со стола три письма и кожаный шнурок, чтобы привязать их к лапке. Доставь их Рону, Сириусу и Гермионе, и не возвращайся без подробных ответов. Если придется, заклюй их до смерти, пока они не напишут все что знают. Поняла?
Букля хрипло ухнула, дохлая лягушка все еще висела в клюве.
— Что ж, лети, — сказал Гарри.
Сова сразу вылетела. Как только она скрылась, Гарри упал на кровать в одежде и уставился в темный потолок. В дополнение ко всем гадким чувствам, переполнявшим его, Гарри понял, что плохо вел себя с совой, а ведь она была единственным его другом здесь, на Тисовой улице четыре. Ничего, они помирятся, когда они прилетит обратно с ответами.
Они должны были сразу ответить, они не могли не волноваться из-за нападения дементоров. Наверняка он проснется завтра утром, а рядом будут лежать три пухлых конверта со словами сочувствия и планами, как ему добраться до «Норы». И эта приятная мысль отогнала все другие, позволив Гарри наконец заснуть.
Но на следующее утро Букля не вернулась. Гарри весь день провел в своей комнате, выходя только в туалет. Три раза тетя Петуния просовывала ему еду сквозь кошачью дверцу, которую установил дядя Вернон три года назад. Каждый раз, как Гарри слышал ее шаги, он пытался спросить ее о Крикуне, но с таким же успехом можно было спрашивать у дверной ручки. К счастью, Дурсли держались подальше от его спальни. Говорить с ними не было смысла, еще выйдет очередной скандал и Гарри сделает что-нибудь незаконно-волшебное.
Так прошли три дня. Гарри все не мог успокоиться, ходил туда-сюда по комнате и злился на всех, кто бросил его в этом заключении; он мог часами отрешенно лежать на кровати, смотря в потолок и вздрагивая при мысли о слушании в Министерстве.
Что, если все они отвернутся от него? Вдруг его исключат из Хогвартса, а палочку сломают пополам? Что же тогда ему делать, куда идти? Он не сможет больше жить с Дурслями, ни в волшебном мире, где ему было место. Если бы он мог уехать к Сириусу, как тот предлагал в прошлом году, после побега из Министерства… Можно ли Гарри будет жить там одному, ведь он несовершеннолетний? Или его куда-нибудь направят? Вдруг его преступление по Международному Магическому Соглашению о Секретности предусматривает срок в Азкабане? Представив это, Гарри вскочил с постели и снова стал ходить по комнате.