— Мне, Поттер, — повторил тягучий голос. Люциус Малфой протянул руку ладонью вверх.
У Гарри всё оборвалось внутри: попались! Они в ловушке, и врагов вдвое больше, чем их самих.
— Мне, — ещё раз сказал Малфой.
— Где Сириус? — крикнул Гарри.
Кто-то из Упивающихся Смертью засмеялся; одна из чёрных фигур слева от Гарри торжествующе воскликнула грубым женским голосом:
— Чёрный Лорд всегда прав!
— Всегда, — тихим эхом отозвался Малфой. — Ну же, отдай пророчество, Поттер.
— Я хочу знать, где Сириус!
— Я хочу знать, где Сириус! — передразнила женщина.
Она и другие Упивающиеся Смертью подошли ближе и встали совсем рядом с Гарри и его друзьями. Свет палочек слепил Гарри.
— Он у вас, — заявил Гарри, подавляя панику, поднимающуюся в груди, страх, охвативший его ещё тогда, когда они подошли к проходу девяносто семь. — Он здесь. Я знаю, что здесь.
— Маенький майсик увидей космай и подумай, сто это павда, — ужасным, «детским» голосом залопотала женщина. Гарри почувствовал, как дёрнулся Рон.
— Ничего пока не делай, — пробормотал Гарри, — пока не надо...
Женщина, которая передразнивала его, разразилась отвратительным хохотом.
— Вы слышали? Слышали? Раздаёт приказания детишкам! Они будут с нами воевать!
— О, ты плохо знаешь Поттера, Беллатрикс, — вкрадчиво проговорил Малфой. — Он у нас герой; Чёрный Лорд умело сыграл на этом. Отдай пророчество, Поттер.
— Я знаю, что Сириус где-то здесь, — с трудом выговорил Гарри — от ужаса у него перехватывало дыхание. — Я знаю, он у вас!
Упивающиеся Смертью захохотали, причём женщина смеялась громче остальных.
— Пора бы уже понять разницу между сном и явью, Поттер, — изрёк Малфой. — Отдай же наконец пророчество, или нам придётся применить палочки.
— Пожалуйста, — Гарри выставил вперёд собственную палочку. Стоило ему это сделать, как по обе стороны от него взметнулись палочки Рона, Гермионы, Невилля, Джинни и Луны. Сердце Гарри сжалось ещё мучительнее: если Сириуса здесь нет, его друзья погибнут, и их бессмысленная смерть будет на его совести...
Но Упивающиеся Смертью не стали посылать заклятий.
— Отдай пророчество, и никто не пострадает, — хладнокровно объявил Малфой.
Настала очередь Гарри смеяться.
— Ага, конечно! — бросил он. — Я отдам вам это — пророчество, да? И вы отпустите нас домой? Как бы не так!
Он ещё не договорил, когда женщина пронзительно закричала: — Ассио проро...
Но Гарри был к этому готов и, опередив её, выпалил: «Протего!» и, пусть кончиками пальцев, но всё-таки удержал стеклянный шар.
— Оказывается, шалунишка Поттер умеет играть! — процедила женщина, сверкнув безумными глазами из прорезей капюшона. — Превосходно...Раз так...
— Я ЖЕ СКАЗАЛ, НЕТ! — взревел Малфой, обращаясь к женшине. — Можно разбить...!
Гарри лихорадочно соображал, как поступить. Упивающимся Смертью нужен пыльный шар. А ему, Гарри, нет до стекляшки никакого дела. Зато он хочет вытащить друзей из этой передряги живыми — они не должны платить за его глупость такую дорогую цену...
Женщина шагнула вперёд и стянула с головы капюшон. В Азкабане лицо Беллатрикс Лестранг сделалось безжизненным, похожим на череп, но сейчас оно горело фанатичным огнём.
— Тебя нужно уговорить? — пробормотала она. Её грудь лихорадочно вздымалась. — Хорошо... Взять самую младшую, — приказала Беллатрикс. — Пусть он посмотрит, как мы её пытаем. Я сама этим займусь.
Гарри почувствовал, что его друзья придвинулись к Джинни; шагнул вбок и тоже загородил её собой, прижимая к груди пророчество.
— Чтобы ударить по кому-то из нас, вам придётся разбить вот это, — сказал он Беллатрикс. — Не думаю, что ваш босс будет доволен, если останется без пророчества.
Она не шевелилась, лишь смотрела на него, облизывая кончиком языка тонкие губы.
— А вообще, что это за пророчество за такое, а? — непринуждённо поинтересовался Гарри.
Он не знал, как быть, и болтал, что на ум взбредёт. Невилль стоял рядом, касаясь Гарри рукой; Гарри чувствовал, как тот дрожит; слышал учащённое дыхание своих друзей. Он очень наделся, что они тоже стараются придумать, как спастись — у него в голове было пусто.
— Что за пророчество? — повторила Беллатрикс, и улыбка сошла с её лица. — Шутишь, Поттер?
— Нет, не шучу, — Гарри шнырял глазами по Упивающимся Смертью, выискивая слабое звено, способ выкрутиться. — Зачем оно понадобилось Вольдеморту?
Упивающиеся Смертью зашипели.
— Ты смеешь произносить его имя? — прошептала Беллатрикс.
— Да, — подтвердил Гарри. Он крепко держал шар, готовый отразить любую попытку нападения. — Без проблем. Я совершенно спокойно могу сказать: Воль...
— Заткни свой грязный рот! — завопила Беллатрикс. — Не смей осквернять святое имя своими недостойными губами, своим поганым языком, ты, мерзкий полукровка...
— А вы в курсе, что и он тоже полукровка? — дерзко спросил Гарри. Гермиона тихо застонала. — Волдеморт? Его мать была ведьмой, но отец-то — мугл... Или он вам наврал, назвался чистокровным колдуном?
— СТУПЕФ...
— НЕТ!
Из волшебной палочки Беллатрикс Лестранг полетел красный луч, но Малфой сбил его; отшатнувшись, Беллатрикс задела стеллаж рядом с Гарри. Два стеклянных шара упали и разбились.
Над осколками поднялись два перламутрово-белых, текучих как дым привидения и заговорили хором, поэтому их слова можно было разобрать лишь частично — тем более, что в то же самое время Малфой и Беллатрикс Лестранг громко орали друг на друга.
— ...в день солнцестояния придёт новый... — вещал бородатый старик.