- Куда она делась? Она может это делать совершенно безболезненно, в отличие от вас, Кешифр, - Моуди сварливо дернул рукой.
- С ней все в порядке? Ей нужно чесночного зелья, она же одна положила этих тварей столько же, сколько мы все вместе взятые! Да отстаньте вы! - зарычал он на знакомую Гарри старушенцию с высоко взбитой прической и неизменными розовыми цветочками на локонах, совавшую ему уполовник с желтым отваром Инь.
- Я же сказал, Брюнхильда, что возьму отвар только из рук мисс Эвергрин! Куда она подевалась, я спрашиваю?
- Мисс Эвергрин сейчас в подземелье, лечит профессора Снейпа. Он очень серьезно ранен, - один из авроров Моуди покачал головой. - Профессор Дамблдор только что оттуда. Он хотел поговорить с вами, сэр...
- Сейчас, сейчас, Бода, погоди, выпью немного водки для восстановления нервной системы и пойду побеседую со стариной Дамблдором.
Мерлинова лысина, как же это магловское зелье хорошо помогает! Куда лучше всей нашей вонючей гадости! Кстати, у девочки было что-то с ногой, ей самой надо вылечиться сперва, а потом браться за этого...
- Я дальа ей Скьелеростьа, сэр, - прозвенел голосок Инь. - Оньа сказьала, чтьо с ньей всье в порьядке.
- Нельзя было отпускать ее одну, нельзя! - вострубил Дикоглаз. - Нет, что за девчонка, мое воспитание, мое! А, Поттер! Ты здесь, хорошо, хорошо. Сейчас мы с тобой вместе пойдем к директору, он хотел тебе что-то сказать, но... А это твоя собака, да?
- М-да, это Шлярик, мой пес, - Гарри автоматически притянул к себе Сириуса за загривок.
- Выведи его из больницы, он здесь напустит блох, - распорядился Моуди.
- И дай-ка я тебе подправлю ладони.
Протяни руки, - он забурчал что-то над свой старой щербатой палочкой, периодически взмахивая над гарриными руками.
Раны затянулись.
Сириус обиженно потрусил к двери.
- Инь-тян, немного кровевосстанавливающего зелья не здесь не найдется? - Аластор Моуди сурово рыскал волшебным глазом по многочисленным полочкам и шкафчикам, из которых состояла святая святых мадам Помфри.
- Нье знаю, сэр.
Можьет быть, в подзьемелье у профьессора Снейпа есть? - Инь Гуй-Хань налила полный стакан чесночного отвара Люпину и стала заботливо прикладывать к рассеченному лбу и ожогам на его лице пропитанные зельем ватные тампоны.
- Гарри, сходьи туда.
Ты на ногьах? Значьит, ещье, навьерное, поможьешь Валерьи чем-нибудь.
Как хорошо, что с ним никто не носится как с писаной торбой, не чирикает над его ссадинами и порезами, никто не пялится, как на диковинку.
Гарри это порадовало.
Все члены Ордена Феникса воспринимали его, Гарри Поттера, как нечто совершенно обыкновенное.
Обыкновенного мальчика, а не Того-Кто-Победил и прочая и прочая.
К тому же, оказалось, никого он не победил.
- Сэр, - он осторожно подергал за рукав Дикоглаза Моуди и испуганно встретился с его палочкой. - П-простите, сэр, так мне можно сходить вниз или мы идем к директору?
- Ладно, валяй в подземелья, мальчишка.
И передай моей девочке, чтобы она не задерживалась там особенно.
Нечего ей хлопотать над этим м-м-м...- последнее слово старик Моуди проглотил, но Гарри почему-то вдруг почувствовал обиду за профессора Снейпа.
Неужели, это благодарность? Или уже уважение? Но Гарри, еще не сформировав своего отношения к тому, что произошло в клинике Св.
Манго между ним и профессором, уже был готов возразить не слишком вежливо высказавшемуся о Снейпе аврору.
Когда Гарри вышел из больницы, то, пройдя пару коридоров, понял, что лучше бы ему было посидеть там.
Опять навалилась слабость и тошнота.
Он вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего утра, зато потерял кошмарное количество крови.
Осторожно держась за стену, Гарри спустился в подземелье и почти ползком добрался до класса Зельеделия.
Оттуда доносились голоса и слышно было шипение и бульканье котлов.
Гарри отворил дверь и увидел, что по всему классу расставлены большие прокопченные котлы, штук пять, под которыми сверкали маленькие костерки.
Котлы сердито бурчали разноцветными зельями на разной стадии готовности, возле них валялись кучки ингредиентов, а между ними суетилась мисс Валери Эвергрин, то дуя на очередной отвар, то прикрывая крышкой сильно фырчавший котел, то досыпая в зелье горсть виноградных улиток.
Вид у нее был - краше в гроб кладут.
Кожа у Валери была зеленовато-белого оттенка; она сильно хромала и морщилась, наступая на больную ногу.
Ее форменная мантия, превратившаяся в совершенную грязную тряпицу, ненужным хламом валялась в углу, сквозь расстегнутую блузку виднелись глубокие царапины и синяки на шее.
Ее руки дрожали от усталости.
- А, Гарри, - тихо сказала она, вытирая рукавом пот со лба.