— Не имею ни малейшего представления, — ледяным тоном отозвался Злей. — Поттер, если бы я хотел, чтобы мне вслед орали всякую чушь, я дал бы вам лопотальный лимонад. Кстати, Краббе, ослабь хватку. Если Длиннопопп задохнётся, на меня свалятся горы нудной писанины. Кроме того, если тебе когда-либо вздумается поступать на работу, о происшествии придётся упомянуть в твоей характеристике.
Он ушёл, громко хлопнув дверью, и оставил Гарри в ещё большем смятении, чем прежде. Злей был его последней надеждой… Гарри взглянул на Кхембридж. Похоже, она испытывала примерно то же самое; её грудь вздымалась от разочарования и ярости.
— Очень хорошо, — сказала она и достала волшебную палочку. — Очень хорошо… Выбора нет… Дело не только в школьной дисциплине… Здесь вопрос министерской безопасности… да…. да…
Кажется, она уговаривала себя в правильности принимаемого решения. Уставившись на Гарри, она нервно топталась с ноги на ногу и, тяжело дыша, постукивала палочкой по ладони. Видя это, Гарри, оставшийся без волшебной палочки, остро ощущал свою беззащитность.
— Вы меня вынуждаете, Поттер… Я этого не хотела, — беспокойно переминаясь, пробормотала Кхембридж, — но иногда обстоятельства оправдывают применение… уверена, министр поймёт, что у меня не было иного выхода…
Малфой жадно следил за её действиями.
— Пыточное проклятие развяжет тебе язык, — еле слышно произнесла Кхембридж.
— Нет! — пронзительно вскрикнула Гермиона. — Профессор Кхембридж! Это противозаконно!
Но Кхембридж и ухом не повела. Её глаза зажглись алчным, адским огнём; Гарри никогда не видел её такой. Она подняла палочку.
— Министр будет недоволен! Профессор Кхембридж, нельзя нарушать закон! — закричала Гермиона.
— Не узнает, так и не будет, — пробормотала Кхембридж, слегка задыхаясь и по очереди направляя палочку на различные части тела Гарри, словно не в силах выбрать, где будет больнее. — Не узнал же он, что это я приказала дементорам напасть на Поттера, но был очень рад поводу исключить мальчишку из школы.
— Это были вы? — ахнул Гарри. — Вы подослали ко мне дементоров?
— Надо было что-то делать, — жарко выдохнула Кхембридж, и её палочка замерла, указывая на лоб Гарри. — Всё только мямлили… надо заставить его замолчать, надо дискредитировать… одна я решилась действовать… но ты ускользнул, Поттер, да? Ничего, ничего, сегодня тебе это не удастся, сегодня не… — Глубоко вдохнув, она выкрикнула: — Крус…!
— Нет! — надтреснуто взвизгнула Гермиона из-за Милисент Бычешейдер. — Нет!… Гарри!… Давай расскажем!
— Ни за что! — заорал Гарри, прожигая глазами то немногое от Гермионы, что мог видеть.
— Придётся, Гарри, она всё равно заставит, так… какой смысл?
И Гермиона разрыдалась в спину Милисент. Милисент прекратила прижимать её к стене и брезгливо отодвинулась.
— Так-так-так! — с победным видом воскликнула Кхембридж. — Юная мисс Почемучка хочет дать ответ! Что же, девчонка, говори!
— Эр-ми-на-нет! — промычал Рон сквозь кляп.
Джинни уставилась на Гермиону так, будто видела в первый раз. Невилль, давясь и задыхаясь, тоже смотрел на неё неверящим взглядом. Но Гарри кое-что заметил: на лице Гермионы, захлёбывавшейся рыданиями, не видно было ни единой слезинки.
— Про… простите меня, ребята, — с трудом выговорила Гермиона. — Но… я не могу этого выносить…
— Правильно, правильно, девочка! — Кхембридж схватила Гермиону за плечи, швырнула её в кресло, где недавно сидела сама, и наклонилась к ней. — Итак… с кем разговаривал Поттер?
— Он, — судорожно сглотнув, сказала Гермиона в собственные ладони, — хотел поговорить с профессором Думбльдором.
Рон застыл, широко распахнув глаза; Джинни перестала топтать ногу слизеринки; и даже Луна чуточку удивилась. К счастью, эти подозрительные знаки ускользнули от Кхембридж и её прихлебателей, поскольку их внимание было полностью сосредоточено на Гермионе.
— С Думбльдором? — чуть не задохнулась от возбуждения Кхембридж. — Так вы знаете, где он?
— Нет… не знаем! — рыдала Гермиона. — Мы пробовали связаться с «Дырявым котлом» на Диагон-аллее, и с «Тремя мётлами», и даже с «Башкой борова»…
— Идиотка! Думбльдора разыскивает министерство! Неужели он станет рассиживаться в пабе? — завопила Кхембридж. Каждая морщина её обвисшего лица выражала разочарование.
— Но… нам надо было сказать ему что-то очень-очень важное! — завыла Гермиона, сильнее прижимая руки к лицу, но не от отчаяния, догадался Гарри, а чтобы скрыть странное отсутствие слёз.