— Не думаю, — с сомнением покачал головой Рон, тоже глядя в потолок. — Они всегда говорили, что в старосты выбиваются одни придурки… Но зато, — прибавил он уже более радостно, — у них никогда не было новой метлы! Жалко, что я не могу пойти с мамой и выбрать… «Нимбус» она, конечно, не сможет себе позволить, но сейчас появилась новая модель «Чистой победы», это было бы здорово… да… Я, пожалуй, пойду, намекну ей, что мне бы хотелось «Чистую победу»… Так, для информации…
И он выскочил из комнаты, оставив Гарри и Гермиону одних.
Гарри вдруг понял, что ему почему-то не хочется встречаться с Гермионой взглядом. Он повернулся к своей постели, взял стопку чистого белья, положенную туда миссис Уэсли, и направился в другой конец комнаты к сундуку.
— Гарри? — робко позвала Гермиона.
— Ты молодец, Гермиона, — сказал Гарри с такой доброжелательностью, что не узнал собственного голоса, и, по-прежнему не поднимая глаз, продолжил: — Это здорово. Отлично. Классно.
— Спасибо, — поблагодарила Гермиона. — Э-э-м… Гарри… Можно мне взять Хедвигу? Написать маме с папой? Они так обрадуются… Понимаешь, староста — это как раз то, что они могут понять…
— Конечно, — отозвался Гарри всё тем же сердечным, не своим, голосом. — Бери!
Он склонился над сундуком, уложил на дно одежду и притворился, будто что-то ищет. Гермиона подошла к шкафу и стала подзывать Хедвигу. Прошло несколько мгновений; до Гарри донёсся звук закрывающейся двери, но он стоял не разгибаясь и настороженно прислушивался. В комнате раздавалось лишь гнусное хихиканье пустого холста и кхеканье мусорного ведра, выкашливавшего совиный помёт.
Он распрямил спину и обернулся. Гермиона ушла и унесла с собой Хедвигу. Гарри быстро прошёл через всю комнату, закрыл дверь, медленно вернулся к своей кровати и упал на неё, невидящими глазами уставившись на доску в изножье.
Он начисто забыл о том, что в пятом классе выбирают новых старост. Он так боялся вылететь из школы, что в его голове не осталось места каким-то глупым значкам. А между тем они медленно, но верно прокладывали себе путь к новым хозяевам. Но… если бы он о них помнил… если бы вообще думал об этом… чего бы он тогда ждал?
Не этого, сказал еле слышный, но правдивый голос у него в голове.
Гарри болезненно сморщился и спрятал лицо в ладонях. Он не мог обманывать сам себя — если бы он знал, что одному из них предстоит получить значок старосты, то был бы уверен, что значок достанется ему, а не Рону. Неужели он такой же, как Драко Малфой? Неужели он считает себя лучше других? Неужели и в самом деле верит, что он лучше Рона?
Нет, отрёкся от ужасной мысли тихий голос.
«Честно?» — спросил себя Гарри, озадаченно копаясь в собственных чувствах.
Я лучше играю в квидиш, сказал голос. А во всём остальном я — такой же.
Вот это правда, подумал Гарри; по успеваемости он ничуть не лучше Рона. Но… Как же всё остальное? То, что помимо уроков? Всё то, что им с Роном и Гермионой довелось пережить? Как же все приключения, во время которых им нередко грозили вещи похуже исключения из школы?
Рон и Гермиона почти всегда были вместе со мной, сказал голос в голове у Гарри.
Ну, не всё время, заспорил с собой Гарри. Их не было, когда я боролся с Белкой. Они не сражались с Реддлем и василиском, а в ночь побега Сириуса не им пришлось избавляться от дементоров. Их не было со мной на кладбище в ночь возвращения Вольдеморта…
Гарри снова овладело чувство, которое он уже испытывал здесь в самый первый вечер: чувство, что его недооценили, что с ним обошлись несправедливо. У меня гораздо больше заслуг, возмущённо думал Гарри. Я сделал больше, чем любой из них!
Но, возможно, справедливо заметил голос в голове, Думбльдор выбирает старост не по числу опасных ситуаций, в которые они попали по собственной глупости…. Может быть, он выбирает их по другим критериям… Может быть, у Рона есть что-то, чего нет у тебя…
Гарри открыл глаза, посмотрел сквозь пальцы на когтистые ноги шкафа и вспомнил слова Фреда: «Ни один человек в здравом уме не стал бы назначать Рона старостой…»
Гарри коротко хохотнул. А через секунду ему стало тошно от самого себя.
Рон не выпрашивал у Думбльдора значок старосты и не виноват, что его выбрали. Так неужели же он, Гарри, лучший друг Рона, будет страдать из-за того, что значок достался не ему, будет за глаза смеяться над Роном вместе с близнецами и портить Рону удовольствие? И всё только потому, что Рон хоть в чём-то оказался лучше?