Шляпа смолкла и замерла. Раздались аплодисменты — впервые на памяти Гарри перемежаемые бормотанием и шепотком. По всему залу школьники делились впечатлениями со своими соседями, и Гарри, хлопавший вместе со всеми, прекрасно знал, о чём они говорят.
— Что-то на этот раз больно развесисто, — высоко подняв брови, заметил Рон.
— Да уж, — отозвался Гарри.
Обычно шляпа-сортировщица ограничивалась описанием качеств, необходимых для поступления в тот или иной колледж «Хогварца», и упоминанием о своей роли в определении оных. Гарри не помнил, чтобы прежде шляпа давала школьникам какие-либо советы.
— Интересно, а раньше она о чём-нибудь таком предупреждала? — чуть встревоженно произнесла Гермиона.
— Вообще-то, да, — со знанием дела ответил Почти Безголовый Ник, наклоняясь к ней сквозь Невилля (Невилль поморщился: не очень-то приятно, когда сквозь тебя проходит привидение). — Шляпа считает делом чести предостерегать «Хогварц» в тех случаях, когда она чувствует, что…
Но тут профессор Макгонаголл, которая дожидалась тишины, чтобы начать вызывать первоклассников на сортировку, окинула шептавшихся таким обжигающим взглядом, что Ник немедленно приложил к губам прозрачный палец и сел очень прямо. Гомон в зале мгновенно стих. Профессор Макгонаголл, в последний раз недовольно оглядев все четыре стола, опустила глаза к длинному пергаментному свитку и выкрикнула первое имя:
— Аберкромби, Эван.
Перепуганный мальчик, на которого Гарри чуть раньше обратил внимание, сделал шаг вперёд и надел на голову шляпу-сортировщицу, которая не провалилась до самых плечей исключительно благодаря его сильно торчащим ушам. Шляпа некоторое время думала, потом открыла прореху и во всеуслышанье объявила:
— «Гриффиндор»!
Гарри вместе со всеми гриффиндорцами громко похлопал Эвану Аберкромби, который, спотыкаясь, дошёл до их стола и сел за него с таким видом, точно ему было бы значительно приятнее провалиться сквозь пол и никогда больше не показываться никому на глаза.
Постепенно, строй первоклассников редел. В паузах, возникавших, пока шляпа обдумывала своё решение, Гарри слышал громкое урчание в животе Рона. Наконец, «Целлер, Розу» определили в «Хуффльпуфф», профессор Макгонаголл унесла табуретку со шляпой, а профессор Думбльдор поднялся из-за стола.
Хотя Гарри и был обижен на Думбльдора, самый вид директора подействовал на него умиротворяюще. Отсутствие Огрида, кони-ящеры — все эти неприятные сюрпризы, как неожиданные фальшивые аккорды в любимой песне, испортили давно и с нетерпением предвкушаемое возвращение в «Хогварц». А теперь всё наконец пошло так, как положено: директор школы встал из-за стола, чтобы поздравить учеников с началом учебного года.
— Всем новичкам, — звучным, чуть звенящим голосом заговорил Думбльдор, радостно улыбаясь и приветственно простирая руки, — добро пожаловать! Добро пожаловать и всем старым знакомым! Бывают обстоятельства, при которых уместны длинные речи. Сейчас не тот случай. Поэтому садитесь и — налетайте!