— О, ну, его всегда переклинивало, стоило Лили оказаться поблизости, — пожал плечами Сириус. — Стоило ему ее увидеть, он сразу начинал выпендриваться.
— Как же она вышла за него замуж? — печально спросил Гарри. — Она же его ненавидела!
— Да не… — ответил Сириус.
— Она стала ходить с ним на свидания на седьмом курсе, — подсказал Люпин.
— Однажды у Джеймса мозги встали на место, — произнес Сириус.
— И он перестал проклинать людей за просто так, — закончил Люпин.
— Что, даже Снэйпа? — удивился Гарри.
— Ну, — медленно произнес Люпин. — Снэйп — это особый случай. Хочу сказать, он никогда не упускал возможности запустить проклятием в Джеймса, а ты же не думаешь, что Джеймс стал бы сидеть сложа руки?
— А как моя мама на это реагировала?
— Сказать по правде, она об этом почти не знала, — ответил Сириус. — Ну, то есть, Джеймс же не таскал Снэйпа с собой на свидания, чтобы демонстративно его проклинать.
Сириус слегка нахмурился, видя, что Гарри он так до конца и не переубедил.
— Слушай, — сказал он. — Твой отец был самым лучшим моим другом и просто классным человеком. Большинство людей в пятнадцать лет корчат из себя придурков. Он из этого вырос.
— Да, понятно, — бросил Гарри. — Просто никогда не думал, что мне будет стыдно перед Снэйпом.
— Ах, вот ты о чем, — глубокая морщинка пролегла между бровями Люпина. — И как он отреагировал, когда узнал о том, что ты все видел?
— Сказал, что больше не станет учить меня Окклюменции, — безразлично ответил Гарри. — типа, что он сильно разочарован…
— Он ЧТО? — так заорал Сириус, что Гарри вздрогнул и наглотался каминной золы.
— Ты серьезно, Гарри? — воскликнул Люпин. — Он перестал давать тебе уроки?
— Ага, — Гарри был сильно удивлен произведенным его словами эффектом. — Но все нормально, мне все равно, я с облегчением говорю, что…
— Мне нужно пойти и сказать пару слов Снэйпу! — зарычал Сириус, и уже было попытался подняться, но Люпин удержал его на месте.
— Если кто и поговорит со Снэйпом, то это буду я! — резко бросил он. — Но Гарри, во-первых, ты должен пойти к Снэйпу и сказать, что у него нет права отказывать тебе в занятиях…когда Думбльдор услышит…
— Я не могу ему этого сказать, он меня убьет! — испугался Гарри. — Вы не видели его, когда мы вернулись из дубльдума.
— Гарри, нет ничего важнее Окклюменции! — сухо отозвался Люпин. — Ты меня понимаешь? Ничего!
— Ладно, ладно, — Гарри был жутко раздосадован. — Я…я попытаюсь ему что-нибудь сказать…но это не сработает…
Он замолчал. Услышал, как издали приближаются к нему шаги.
— Это Кричер спускается по лестнице?
— Нет, — оглянулся за спину Сириус. — Должно быть кто-то с твоей стороны.
Сердце Гарри мучительно замерло.
— Я лучше пойду! — выпалил он и высунул голову из камина на Гриммолд-Плэйс.
Несколько секунд его голова кружилась, но вот он снова увидел себя стоящим на коленях перед камином в кабинете Умбридж, и глядящим, как потухают изумрудные огоньки на бревнах.
— Быстро, быстро! — услышал он запыхавшийся голос с той стороны двери. — Ах, она оставила ее открытой…
Гарри нырнул под плащ-невидимку и только успел запахнуться, как в кабинет ворвался Филч. Вид у него был ужасно довольный, он лихорадочно бормотал что-то себе под нос, проходя по комнате, открыл ящик письменного стола Умбридж и принялся рыться в бумагах.
— Разрешение на порку…разрешение на порку… в конце-концов я сделаю это… они на это очень долго напрашивались…
Он схватил кусок пергамента, поцеловал его и зашаркал обратно к двери, прижимая листок к груди.
Гарри вскочил на ноги, и убедившись, что закутан в плащ-невидимку с головой, рванул к двери вслед за Филчем, который ухрамывал так быстро, как Гарри еще ни разу не видел.
Этажом ниже кабинета Умбридж, Гарри решил, что теперь сможет снова стать видимым. Он стянул с себя плащ, запихнул его в сумку и побежал вперед. В Вестибюле стоял шум и бардак. Сбежав вниз по мраморной лестнице, он увидел, что там собралась чуть ли не вся школа.
Почти как в ту ночь, когда уволили Трелоуни. Студенты жались по стенам, образовав большой круг (кое-кто был с ног до головы залит чем-то с виду похожим на Смердосок); учителя и привидения тоже смешались с толпой. Кучкой выделялись только члены Инквизиторской Бригады, выглядевшие совершенно удовлетворенными сами собой, а посередине круга виднелись два очень узнаваемых, схваченных с поличным субъекта.