Вдруг она замерла, восстанавливая сбившееся дыхание и испуганно глядя на остолбеневшего мужа.
— Давайте есть, — быстро предложил Билл.
— Выглядит великолепно, Молли, — сказал Люпин, раскладывая жаркое по тарелкам и передавая дальше по столу.
На несколько минут повисла тишина, прерываемая звяканием вилок о тарелки и поскрипыванием стульев, придвигаемых к столу. Потом миссис Уизли повернулся к Сириусу и произнесла:
— Должна сообщить тебе, Сириус, что-то попалось в ловушку в письменном столе, стоящем в гостиной. Теперь он грохочет и раскачивается. Конечно, это может быть всего лишь привидение, но я думаю, что лучше будет показать это Аластору, прежде чем что-то предпринимать.
— Как тебе угодно, — безразлично махнул рукой Сириус.
— А в занавесях полно кикиморок, — продолжила миссис Уизли. — Думаю, мы должны постараться и завтра всех изловить.
— Жду не дождусь, — ответил Сириус.
Гарри послышался сарказм в его голосе, но он был не уверен, услышали ли его остальные.
Напротив Гарри, Тонкс развлекала Джинни с Гермионой, трансформируя свой нос. Она зажмурилась так же, как тогда в его спальне, ее нос раздулся и стал длинным и крючковатым, как у Снэйпа, уменьшился до размеров шляпки гриба, а затем из ноздрей полезли пучки жестких волос. Похоже на то, что это было регулярное обеденное шоу, потому что скоро Гермиона и Джинни потребовали показать им их любимые носы.
— Сделай свиной пяточок, Тонкс.
Тонкс изобразила, и Гарри показалось, что он увидел женский вариант Дудли, ухмыляющийся ему с другого конца стола.
Мистер Уизли, Билл и Люпин горячо обсуждали гоблинов.
— Пока еще они никак себя не проявили, — сказал Билл. — Я пытаюсь убедить их в том, что как бы то ни было, а он вернулся. Поэтому, они могут предпочесть вообще не принимать чью-либо сторону. Просто держаться от всего подальше.
— Я уверен, что они никогда не пойдут за Сам-знаешь-кем, — мистер Уизли отрицательно покачал головой. — Они тоже понесли ощутимые потери. Помните ту гоблинскую семью, которую он тогда убил где-то возле Ноттингема?
— Думаю, все зависит оттого, что им смогут предложить, — произнес Люпин. — Я говорю не о золоте. Если им предложат свободу, которой у них не было веками, возможно, они соблазняться. Как у тебя продвигается с Рэгноком, Билл?
— Он сейчас не очень-то расположен к волшебникам, — ответил Билл. — Все никак не успокоится из-за делишек Шульмана, он решил, что его прикрывает Министерство. Знаешь, эти гоблины больше не получат от него золота…
Взрыв хохота, донесшийся с середины стола, заглушил последние слова Билла. Фред, Джордж, Рон и Мундунгус покатывались от смеха.
— … и вот, — давился смехом Мундунгус, слезы текли по его щекам. — И вот, если вы в это сможете поверить, он мне грит, грит: «Эй, Дунг, гдей-то ты взял этих жаб? Потому что Желонкин сын спер всех моих!» А я грю: «Спер всех твоих жаб, Уилл, ну надо же? И тебе еще надо?» И, если вы поверите мне, парни, эта тупая горгулья покупает всех, своих же собственных жаб, и отваливает больше, чем в первом месте…
— Не думаю, что нам стоит больше слушать о твоих делишках, спасибо большое, Мундунгус, — резко бросила миссис Уизли, пока Рон, бился головой об стол от хохота.
— Прошу прощения, Молли, — ответил Мундунгус, утирая глаза и подмигивая Гарри. — Но знаешь, Уилл сам спер их у Бородавки Харриса, так что я и не сделал ничего плохого.
— Не знаю где ты учился хорошему и плохому, Мундунгус, но, кажется, ты прогулял несколько очень важных уроков, — холодно произнесла миссис Уизли.
Фред и Джордж уткнулись в свои кубки с усладэлем, причем Джордж громко икал. Поднимаясь, миссис Уизли почему-то бросила очень неприятный взгляд на Сириуса, и пошла за огромным пудингом из ревеня. Гарри удивленно взглянул на крестного.
— Молли терпеть не может Мундунгуса, — понизив голос, пояснил Сириус.
— Как же он оказался в Ордене? — тихо поинтересовался Гарри.
— Он бывает полезным, — пробормотал Сириус. — Знает все трюки… Он очень лоялен к Думбльдору, тот помог ему однажды выйти из неприятной ситуации. Нам бы надо приплачивать, чтобы иметь такого, как Дунг, потому что он слышит вещи, которые нам не доступны. Но Молли думает, что пригласить его к ужину, значит зайти слишком далеко. Она никак не может простить ему, что он ускользнул с того дежурства.
Три куска ревеневого пудинга и сладкого крема заставили Гарри распустить ремень на джинсах, ставших вдруг тесными (это о многом говорит, учитывая, что раньше джинсы принадлежали Дудли). Когда он отложил, наконец, ложку, в разговорах возникло затишье: мистер Уизли, насытившись, расслабился, развалившись на стуле; Тонкс зевала, ее нос уже принял нормальную форму; Джинни, сидела скрестив ноги, и пыталась заставить Косолапсуса спуститься с буфета, катая по полу пробки от бутылок усладэля.