— Ему плохо, Вернон!
— Что, сынок? Что случилось, миссис Полкисс дала тебе к чаю что-нибудь непривычное?
— Почему ты весь в грязи, дорогой? Ты лежал на земле?
— Постой-ка… тебя случайно не ограбили, сынок?
Тетя Петуния завизжала:
— Звони в полицию, Вернон! Звони в полицию! Дадлюшечка, дорогой, ну поговори же с мамочкой! Что они с тобой сделали?
Похоже, на Гарри в этой суматохе никто не обращал внимания — впрочем, это не могло его не радовать. Он проскочил внутрь аккурат перед тем, как дядя Вернон хлопнул дверью и, пока Дурслеи шумно перемещались на кухню, Гарри, стараясь ступать как можно тише и незаметнее, осторожно направился к лестнице.
— Кто это сделал, сынок? Кто, скажи нам! Мы им покажем, не волнуйся!
— Ш-ш-ш! Он пробует что-то сказать, Вернон! Кто это, Дадлюшоночек? Скажи мамочке!
Гарри уже начал было подниматься, когда Дадли наконец выдавил:
— Он.
Гарри замер с искаженным от напряжения лицом, его нога словно приросла к ступеньке.
— Так, парень! Иди-ка сюда!
Со смешанным чувством страха и ярости Гарри медленно опустил ногу и повернулся, чтобы следовать за Дурслеями.
Ярко освещенная кухня — особенно после темноты на улице — сверкала несколько неестественной ослепительной чистотой. Тетя Петуния усадила сына на стул. Дадли был все еще зеленоватым и выглядел довольно вяло. Дядя Вернон стоял у полки для сушки посуды, вперившись в Гарри крошечными сузившимися глазками.
— Что ты сделал с моим сыном? — угрожающе прорычал он.
— Ничего, — пожал плечами Гарри, превосходно понимая, что дядя Вернон все равно ему не поверит.
— Что он сделал с тобой, Дадлюшечка? — срывающимся голосом спросила тетя Петуния, оттирая с кожаного пиджака Дадли следы рвоты. — Это было… это было… сам-знаешь-что, дорогой? Он использовал… это самое?
Медленно, дрожа всем телом, Дадли кивнул.
— Это не я! — резко воскликнул Гарри, пытаясь перекричать вопль тети Петунии; дядя Вернон замахнулся на него кулаком. — Я пальцем его не тронул, это был не я, это были…
Но в ту же секунду в кухонное окно влетела ухающая сова. Едва не задев крыльями голову дяди Вернона, она пролетела через всю кухню, уронила под ноги Гарри большой пергаментный конверт, который она несла в клюве, грациозно развернулась, слегка чиркнув кончиками перьев по холодильнику, и вылетела обратно в окно, растворившись в темноте сада.
— Совы! — взревел дядя Вернон, с грохотом захлопнув окно кухни. Вздувшаяся вена на его виске сердито пульсировала. — Опять совы! Чтобы я больше не видел никаких дурацких сов в моем доме!
Но Гарри уже разорвал конверт и вынул письмо. Его сердце колотилось где-то под горлом.
"Дорогой мистер Поттер,
Мы получили сведения о том, что сегодня вечером в двадцать три минуты десятого Вы произвели заклинание Патронуса в магглонаселенном районе и в присутствии маггла.
В связи с серьезностью нарушения Вами Декрета о разумном ограничении применения магии несовершеннолетними Вы подлежите исключению из Школы магии и ведьминских искусств «Хогвартс». Представители Министерства вскоре прибудут к месту Вашего постоянного проживания, чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку.
Поскольку Вы уже получали официальное предупреждение за подобное нарушение в соответствии с Параграфом 13 Статута Секретности Международной Конфедерации Магов, мы с сожалением вынуждены сообщить, что Вам необходимо явиться на дисциплинарное слушание в Министерстве Магии в 9 часов утра двенадцатого августа.
Надеюсь, что у Вас все в порядке,
Искренне Ваша,
Мафальда Хопкирк
Отдел по борьбе с неправомерным использованием магии
Министерство Магии".
Гарри дважды пробежал письмо глазами. О чем продолжают толковать тетя Петуния и дядя Вернон, до него просто не доходило. По спине пробежал холодок, мозг отказывался работать — сознание парализовала одна-единственная мысль: его исключили из Хогвартса. Вот и все. Он никогда больше туда не вернется…
Он посмотрел на Дурслеев. Лицо дяди Вернона побагровело от крика, он все еще потрясал кулаками. Тетя Петуния обнимала Дадли, которого снова тошнило.
К потрясенному Гарри вновь начала возвращаться способность мыслить. "Представители Министерства вскоре прибудут к месту Вашего постоянного проживания, чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку". Да, ничего другого ему не оставалось: он должен был бежать — прямо сейчас, немедленно. Гарри понятия не имел, куда он пойдет, но был уверен лишь в одном: в Хогвартсе или нет, без палочки ему не обойтись. В полуобморочном состоянии, слабо соображая, что делает, он вытащил палочку и развернулся — выйти из кухни.