— Репаро, — быстро произнесла Гермиона, исправляя чашку Рона одним взмахом волшебной палочки. — Это очень хорошо, но что если Монтагью останется таким навсегда?
— А нам что за дело? — раздраженно сказал Рон, в то время как его чайная чашка, пьяно шатаясь, снова встала. — Монтагью не должен был пытаться забрать те очки у Гриффиндора, или как? Если тебе больше не о чем волноваться, Гермиона, волнуйся обо мне!
— О тебе? — удивилась она. Ее кубок попытался радостно пробежать поперек стола на своих четырех небольших крепких ножках, но она его ловко поймала и поставила перед собой. — С чего это я должна волноваться о тебе?
— Когда следующее мамино письмо, наконец, пройдет цензуру Амбридж, — посетовал Рон, пытаясь руками поддерживать свою чашку, потому что ее хилые ноги явно были не способны удержать ее вес, — у меня будут большие неприятности. Я не удивлюсь, если она послала еще одну Вопилку.
— Но…
— Вот увидишь, я окажусь виновником того, что Фред и Джордж смылись, — сказал Рон мрачно. — Она скажет, что я должен был остановить их, что я должен был грудью встать на пути их метел или еще что-нибудь… да, это все будет моя вина.
— Ну, она будет не права, если скажет это, ты же не мог ничего сделать! Я уверена, что этого не будет. Она не может не понять: раз у них действительно есть помещение в Диагоновом Переулке, значит они планировали это целую вечность.
— Да, точно. Но как они его получили? — сказал Рон, так сильно ударив свою чашку палочкой, что ее ноги свернулись снова и судорожно задергались перед ним. — Хитрые бестии! Аренда одного места в Диагоновом Переулке стоит кучу золота. Она захочет узнать, где они достали такие деньжищи.
— Ну да, мне тоже это интересно, — сказала Гермиона. Ее чайная чашка аккуратной трусцой обежала кружку Гарри. Та шевелила своими короткими ножками, которые все еще не могли дотянуться до стола, — может, Мундунгус уговорил их продавать краденные вещи или еще что-нибудь в этом роде.
— Нет, — отрезал Гарри.
— Откуда ты знаешь? — хором спросили Рон и Гермиона.
— Дело в том… — Гарри заколебался, но момент истины, казалось, настал. Не было смысла молчать, ведь тогда Фреда и Джорджа могли бы заподозрить в преступлении. — Они получили это золото от меня. Я отдал им свой выигрыш Турнира Трех Волшебников.
Воцарилось напряженная тишина, чайная чашка Гермионы пробежала прямо по краю стола, свалилась на пол и разбилась.
— Гарри, как ты смог! — воскликнула она.
— Еще как смог, — возмутился Гарри. — И не жалею об этом. Мне не нужно было это золото, а они превосходно смогут управлять магазином Волшебных Приколов.
— Ну и прекрасно! — обрадовался Рон. — Значит, это ты во всем виноват! Маме не в чем будет обвинить меня! Можно, я расскажу ей?
— Да, так будет лучше, — тупо произнес Гарри, — особенно, если она думает, что они продают украденные котлы…
Гермиона не произнесла ни слова до конца урока, но Гарри был уверен, что это — лишь затишье перед бурей. И действительно, как только наступила перемена и они вышли из замка на слабое майское солнце, она поймала взгляд Гарри и открыла рот, набрав побольше воздуха в легкие.
Но Гарри не дал ей начать.
— Что сделано, то сделано, — сказал он твердо. — Фред и Джордж взяли и уже потратили солидную часть золота. Кроме того, я не могу забрать деньги обратно, да и не хочу. Так что побереги связки, Гермиона.
— Я хотела поговорить не о Фреде и Джордже! — хрипло проговорила она.
Рон недоверчиво фыркнул и Гермиона бросила на него очень грозный взгляд.
— Да, не о них! — рассердилась Гермиона. — На самом деле я хотела спросить Гарри, когда он собирается вернуться к Снейпу и продолжить уроки по Ментальной Блокировки!
Сердце Гарри упало. Как только они закончили тему драматического отъезда Фреда и Джорджа, Рон и Гермиона захотели услышать новости о Сириусе. Гарри очень не хотелось рассказывать, почему он стремится как можно быстрее встретится с ним, но в конце концов все-таки признался, что Сириус потребовал возобновить уроки Блокировки. И тут же пожалел — Гермиона больше не позволяла закрыть эту тему и возвращалась к ней снова и снова, особенно тогда, когда Гарри менее всего этого ожидал.