Гарри услышал звуки борьбы у двери и понял, что Гермиона тоже только что лишилась своей палочки.
— Я хочу знать, зачем вы забрались в мой кабинет, — сказала Умбридж, тряся кулаком, сжимающим волосы Гарри, так, что он пошатнулся.
— Я пытался… пытался забрать мой Всполох! — прохрипел Гарри.
— Лжец. — Она снова встряхнула его голову. — Твой Всполох находится в подземельях под надежной охраной, и ты это прекрасно знаешь, Поттер. Ты засунул голову в мой камин. С кем ты связался?
— Ни с кем… — сказал Гарри, пытаясь отодвинуться от неё подальше. Он почувствовал, как несколько волосков расстались с его головой.
— Лжец! — заорала Умбридж. Она отшвырнула его от себя, и Гарри врезался в стол. Теперь он увидел Гермиону, прижатую к стене Миллисентой Балстрод. Малфой стоял, прислонившись к подоконнику. Ухмыльнувшись, он одной рукой подбросил в воздух палочку Гарри и снова поймал её.
Снаружи послышался шум, и в кабинет вошло несколько рослых слизеринцев, каждый из которых крепко держал Рона, Джинни, Луну и, к изумлению Гарри, Невилла, которого мёртвой хваткой держал за шею Крэбб. Кажется, Невиллу грозила неминуемая смерть от удушья. Рты всех четверых были заткнуты кляпами.
— Всех взяли, — сказал Уоррингтон, втолкнув в комнату Рона. — Этот, — он ткнул толстым пальцем в Невилла, — пытался не дать мне схватить её, — он указал на Джинни, которая пыталась лягнуть крупную слизеринку, державшую её, — так я его тоже захватил.
— Хорошо, хорошо, — сказала Умбридж, наблюдая за усилиями Джинни. — Итак, кажется, Хогвартс скоро превратится в зону, свободную от Уизли, не так ли?
Малфой громко и льстиво захохотал. Умбридж улыбнулась своей широкой, самодовольной улыбкой и опустилась в кресло, обитое ситцем… Она сидела и моргала на своих пленников, как жаба на клумбе.
— Итак, Поттер, — сказала она. — Вы выставили дозор вокруг моего кабинета и послали этого шута, — она кивнула в сторону Рона; Малфой расхохотался ещё громче, — сказать мне, что полтергейст громит кафедру трансфигурации, когда мне было совершенно точно известно, что он замазывает окуляры школьных телескопов чернилами — мистер Филч как раз сообщил мне об этом.
— Совершенно очевидно, что вам было очень важно с кем-то поговорить. Это был Альбус Дамблдор? Или полукровка Хагрид? Сомневаюсь, что это была Минерва МакГонагалл, я слышала, она все еще слишком больна, чтобы говорить с кем-либо.
Малфой и кучка остальных надзирателей снова засмеялись. Гарри почувствовал, что дрожит от еле сдерживаемого гнева и ненависти.
— Не ваше дело, с кем я разговариваю, — огрызнулся он.
Обвисшее лицо Умбридж как будто натянулось.
— Отлично, — сказала она своим самым опасным, притворно сладким голосом. — Отлично, мистер Поттер… Я дала вам шанс рассказать мне все добровольно. Вы отказались. У меня нет другого выхода, как только заставить вас. Драко, позовите профессора Снейпа.
Малфой спрятал палочку Гарри под своей мантией и, ухмыляясь, покинул комнату, но Гарри не обратил на него внимание. Он только что понял — как он мог быть таким идиотом и забыть об этом? Он думал, что здесь нет никого из Ордена, никого, кто мог бы помочь ему спасти Сириуса — но он ошибался. В Хогвартсе находился еще один член Ордена Феникса — Снейп.
В кабинете воцарилась тишина, иногда нарушаемая звуками борьбы: слизеринцы пытались удержать Рона и остальных. Из разбитой губы Рона на ковёр Умбридж капала кровь, он попытался высвободиться из полунельсона Уоррингтона; Джинни всё ещё пыталась наступить на ногу шестикурснице, крепко схватившей её за оба плеча; лицо Невилла медленно принимало ровный фиолетовый оттенок, он пытался разжать руки Крэбба; а Гермиона тщетно пыталась сбросить с себя Миллисенту Балстрод. Одна Луна спокойно стояла рядом со своим захватчиком, рассеянно глядя в окно, будто всё происходящее казалось ей скучным.
Гарри снова взглянул на Умбридж: она внимательно смотрела на него. Когда в коридоре послышались шаги и в комнату вошел Драко Малфой, а сразу за ним — Снейп, Гарри постарался сохранить спокойное и безразличное выражение лица.