— Ничего! — кричал он. — Нечего призывать. Оно разбилось, и никто не слышал, что оно гласило. Расскажи своему боссу об этом!
— Нет! — заорала Беллатрикс. — Это неправда, ты лжешь! Повелитель, я пыталась! Я ПЫТАЛАСЬ! НЕ НАКАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ!
— Не напрягайся! — у Гарри уже глаза на лоб лезли от боли, более сильной, чем когда-либо раньше. — Он не услышит тебя отсюда!
— Ты так думаешь, Поттер? — произнес высокий холодный голос.
Гарри открыл глаза
Высокий, стройный, одетый во все черное, змееподобное костлявое лицо, красные глаза… Волдеморт появился в середине зала, его палочка была направлена на Гарри, который не мог пошевелиться.
— Так ты разбил мое пророчество? — мягко сказал Волдеморт, безжалостно разглядывая Гарри. — Нет, Белла, он не лжет… Я вижу правду, пробивающуюся из его никчемного умишки… месяцы подготовки, месяцы напряженной работы… и мои Пожиратели Смерти снова позволили Гарри Поттеру разрушить мои планы… Я…
— Повелитель, простите, я не знала, я сражалась с анимагом Блэком! — рыдала Беллатрикс, припадая к ногам Волдеморта, когда он прошагал рядом. — Повелитель, вы должны понять…
— Заткнись, Белла, — пригрозил Волдеморт. — С тобой я тоже скоро разберусь. но неужели ты думаешь, что я пришел в Министерство Магии, чтобы слушать твои сопливые извинения?
— Но повелитель… он тут… он…
Волдеморт не удостоил ее вниманием
— Мне больше нечего тебе сказать, Поттер, — тихо сказал он. — Ты мешался мне слишком часто и слишком долго. AVADA KEDAVRA!
Гарри даже не открыл рта, чтобы возразить. Его сознание было пусто, палочка бесполезно валялась на полу.
Но золотая безголовая статуя колдуна с фонтана ожила и спрыгнула с постамента на пол между Гарри и Волдемортом. Статуя раскинула руки, защищая Гарри, и заклинание скользнуло по ее груди.
— Что? — закричал Волдеморт, оглядываясь вокруг. Затем он резко вздохнул. — Дамблдор!
Гарри оглянулся, его сердце бешено забилось. Перед золотыми воротами стоял Дамблдор.
Волдеморт поднял свою палочку, и еще один зеленый луч устремился к Дамблдору, но тот повернулся и исчез в завихрениях своего плаща. В следующую секунду он появился за спиной Волдеморта и взмахнул палочкой в направлении остатков фонтана. Остальные статуи ожили. Статуя ведьмы погналась за орущей Беллатрикс, та пыталась атаковать ее заклинаниями, но они просто разбивались о ее грудь. Вдруг статуя спикировала на Беллатрикс и повалила ее на пол. Тем временем статуи гоблина и домового эльфа поспешили к каминам в стене, а однорукий кентавр поскакал на Волдеморта, который испарился и появился рядом с бассейном. Безголовая статуя вытолкала Гарри из сражения, когда Дамблдор двинул на Волдеморта, а кентавр легким галопом стал двигаться вокруг них.
— С твоей стороны было просто глупо приходить сюда сейчас, Том, — тихо сказал Дамблдор. — Авроры скоро будут здесь.
— К этому времени меня здесь уже не будет, а ты будешь мертв! — сплюнул Волдеморт. Он послал еще одно смертельное проклятье в Дамблдора, но промахнулся, попав в стол дежурного охранника, который тут же загорелся.
Дамблдор взмахнул своей палочкой: сила его заклинания была такова, что Гарри спрятался от него за своим золотым телохранителем, чувствуя как волосы на его голове становятся дыбом. На этот раз Волдеморту пришлось создать светящийся серебряный щит из тонкой прослойки воздуха, чтобы отразить его. Заклинание, чем бы оно ни было, не причинило щиту видимых повреждений, произведя, однако, глубокий, подобный гонгу, странный, пугающий звук.
— Ты не попытаешься убить меня, Дамблдор? — прокричал Волдеморт, его красные глаза сузились над верхней гранью щита. — Считаешь себя выше такой жестокости, а?
— Мы оба знаем, что есть и другие способы погубить человека, Том, — спокойно и тихо сказал Дамблдор, продолжая спокойно приближаться к Волдеморту, будто он не боялся ничего в целом мире, будто ничто не могло помещать его легкой прогулке по холлу. Мне недостаточно просто отнять у тебя жизнь, я допускаю…
— Нет ничего хуже смерти, Дамблдор! — прорычал Волдеморт.
— Ты заблуждаешься, — сказал Дамблдор, все еще приближаясь к Волдеморту и говоря так, как будто они спорили о любимых напитках. Гарри испуганно наблюдал, как он шел без всякой защиты. Он захотел крикнуть, предостеречь его, но его безголовый охранник, пресекал любые попытки вырваться за него. — На самом деле, твое нежелание понимать то, что есть вещи гораздо хуже, чем смерть, всегда было твоей самой большой слабостью…