Постучав в дверь хижины Хагрида, Гарри сначала подумал, что того нет дома, но тут из-за угла выскочил Клык и почти повалил его на землю, демонстрируя свою радость по поводу его прихода. Хагрид, как выяснилось, в это время собирал беговые бобы на заднем дворе.
— А! Привет, Гарри, — сказал он, сияя, когда Гарри подошел к изгороди. — Заходи, заходи! Щаз мы с тобой тяпнем по стаканчику одуванчикового сока!
— Как дела? — спросил Хагрид, когда они уселись за стол со стаканами ледяного сока. — Нормально себя чувствуешь, а?
По беспокойству на лице Хагрида Гарри понял, что он интересуется не его физическим состоянием.
— Я в порядке, — быстро ответил он, так как не хотел говорить на темы, которые были на уме у Хагрида. — Так где ты был?
— Прятался в горах, — сказал Хагрид. — В пещере, как Сириус, когда…
Хагрид внезапно прервался, с хрипом прочистил горло, взглянул на Гарри и сделал долгий глоток сока.
— Ну и вот, вернулся, — пробормотал он.
— Ты… А ты выглядишь лучше, — сказал Гарри, решив увести разговор от Сириуса.
— Что? — спросил Хагрид, поднимая руку и ощупывая свое лицо. — А… Да, действительно. Гропик ведет себя теперь намного лучше, намного. Честно говоря, мне кажется, он рад был меня видеть, когда я вернулся. На самом деле, он хороший парень… и я даже подумываю о том, чтобы найти ему подружку.
В другое время Гарри сразу попытался бы разубедить Хагрида в целесообразности этой идеи: перспектива того, что в Запретном Лесу расположится еще один великан, возможно даже более дикий и жестокий, чем Гроп, была достаточно тревожной, — но сейчас он почему-то не смог найти в себе достаточных для такого спора сил. Ему опять захотелось побыть одному, поэтому для того, чтобы поскорее уйти, он несколькими большими глотками наполовину опустошил свой стакан.
— Теперь все знают, что ты говорил правду, Гарри, — неожиданно мягко сказал Хагрид. Он внимательно посмотрел на Гарри. — У тебя ведь все нормально, правда?
Гарри пожал плечами.
— Слушай, — Хагрид через стол наклонился к Гарри. — Я знал Сириуса дольше, чем ты. Он погиб в бою, именно так, как сам хотел бы.
— Он вообще не хотел умирать! — воскликнул Гарри.
Хагрид склонил свою лохматую голову.
— Я и не говорю, что он хотел, — тихо сказал он. — Но все равно, Гарри… Он не мог сидеть дома, пока другие люди сражались. Он не мог спокойно спать, если знал, что кому-то нужна его помощь.
Гарри вскочил.
— Мне надо навестить Рона и Гермиону в больничном крыле, — машинально сказал он.
— Ох… — Хагрид явно выглядел расстроенным — Ох, ладно… тогда, Гарри… будь осторожен. И заходи, если что…
— Хорошо… ладно.
Гарри как можно быстрее подошел к двери и толкнул ее. Он уже шел по лужайке, залитой солнечным светом, прежде чем Хагрид успел сказать "Пока!" И снова люди окликали его, когда он проходил мимо. Он на несколько мгновений закрыл глаза, желая, чтобы все они исчезли, чтобы он мог открыть глаза и никого вокруг не было.
Несколько дней назад, когда он заканчивал экзамены и имел навязанное Вольдемортом видение, он отдал бы что угодно, чтобы волшебный мир поверил: он говорит правду, Вольдеморт жив, и он, Гарри, не лжец и не сумасшедший. Но теперь…
Он немного прогулялся около озера, сел на его берег, скрытый от чужих взглядов зарослями кустов, и задумался, пристально глядя на воду, в которой отражался свет солнца.
Может быть, причиной его желания побыть одному было чувство изолированности от всех остальных, появившееся с тех пор, как он поговорил с Дамблдором. Невидимый барьер отделял его от всего остального мира. Он отмечен от других — и был таким всегда. Но выходит, он никогда не понимал до конца, что именно это означает.
И все же, сидя здесь на берегу озера, пока ужасная тяжесть вины все глубже вползала внутрь него, пока потеря Сириуса была такой кровоточщей и свежей, он не смог ощутить в себе хоть сколько-нибудь значительного чувства страха. Светило солнце, и пространство вокруг наполнял смех прогуливающихся рядом людей, но он все равно чувствовал какую-то отдаленность от них, как если бы он принадлежал к другой расе, и, сидя здесь, ему было очень сложно поверить, что убийство так или иначе войдет в его жизнь или закончит ее…