— А это сильно сложно?
— Да не очень, — ухмыльнулся Юрий. — Примерно так же просто, как не думать про белую обезьяну.
Всю оставшуюся дорогу они молчали, и Гарри, чертыхаясь про себя, пытался выкинуть мысли о белой обезьяне.
Мысли упорно не выкидывались, хотя Поттер мог поклясться, что до того он ни разу в жизни ни про какую белую обезьяну и слыхом не слыхивал.
— А вот и моя избёнка!
Бревенчатый дом чем-то напоминал хижину Хагрида, но вместе с тем выглядел новеньким, только что построенным. Должно быть, в этом тоже была замешана какая-то магия.
Юрий, поднимаясь на деревянное крыльцо с перильцами, притопнул несколько раз. Гарри поначалу решил, что это такой местный обычай — станцевать перед входом — и с ужасом начал вспоминать всё, чему научился перед Святочным Балом, но как выяснилось, Юрий просто сбивал снег с сапог.
— Добро пожаловать, — махнул Юрий рукой, распахивая перед Гарри дверь.
Распахнул ещё одну дверь, зачем-то сделанную сразу за первой, и Гарри неожиданно услышал музыку. Странную, совсем не мелодичную, дерганую, но ноги Гарри словно сами пустились в пляс, вприсядку, руки сложились на груди, а изо рта вырвалось непонятное:
— Казачок! Эх! Ух! Казачок!
Ноги вприсядку сами несли Гарри вслед Юрию, который спешно прошёл из коридора в просторную комнату. Там, возле печки, сидел настоящий медведь, игравший на странной треугольной скрипке, причем прижимая её к животу и вместо смычка дергая за струны когтями.
— Казачок! — выкрикнул Гарри.
— Как тебе не стыдно? — укоризненно спросил Юрий.
Он встал перед медведем, и правая рука его недвусмысленно легла на кобуру с палочкой.
— В доме холод собачий, стол не накрыт, а ты на балалайке тренькаешь! Да ещё и на вещдоке!
Медведь выронил скрипку и стыдливо прикрыл лапами морду. Гарри сразу прекратил танцевать, поднялся, раскрасневшийся.
— Маню я на перевоспитание взял, — пояснил Юрий, повернувшись к Гарри, — после того, как наши товарищи в Германии спасли его из жестокого капиталистического цирка. Да вот видишь, всё норовит к старым привычкам вернуться.
Он погрозил медведю кулаком:
— На стол накрой, да сходи реактор в подвале проверь, холодина такая!
Затем он снова повернулся к Гарри:
— Замерз, малец? Ну, сейчас согреешься, на-ко вот, накинь.
С этими словами он протянул Гарри какую-то толстую короткую шубу болотно-серого цвета, один рукав которой был порван.
— Ватник называется, — непонятно пояснил Юрий, — а что рукав порван, ты не обращай внимания, это я Маньку натаскивал врагов народа обезвреживать! Главное, что он русским духом пропитан!
Медведь, схватив огромную двурогую вилку, залез ей в печь и начал доставать котелки, словно для зельеварения, только с толстыми стенками. И в этих котелках вместо зелий была еда. Уже знакомая Гарри картошка, какая-то странная каша коричневого цвета и уже виденный в столовой густой красный суп, словно приготовленный на крови.
— Вас покормили? — уточнил Юрий и, дождавшись кивка, уселся за стол. — А я вот с утра не жрамши, начальству отчёт давал. Тебе не предлагаю.
С этими словами он налил себе в рюмку что-то очень похожее на уже виденную Гарри живую воду:
— На здоровье!
Крякнул, занюхал рукавом, а перед Поттером поставил большую кружку с крепким чаем. По телу Гарри и по дому постепенно разливалось живительное тепло, потянуло в сон. Вернулся перепачканный в чём-то медведь, заскулил жалобно, протягивая лапу к треугольной скрипке.
— А ну цыц! — строго сказал Юрий. — Не позорь перед гостем!
Медведь взревел ещё жалобнее, повалился на спину, задирая лапы.
— Эх, шельмец, — улыбнулся Юрий.
— Теперь мы будем учиться защищать разум? — спросил Гарри, едва дождавшись, когда хозяин дома доест и сыто откинется на спинку стула.
Юрий поднялся, задумчиво посмотрел на стопку писем, в беспорядке сваленных на тумбочке у дверей.
— Знаешь что, у меня тут ещё утренние доносы не разобраны и вообще дел полно… Разум защищать, хм… Ты потренируйся пока… на медведях! Маня, играй!
Гарри дёрнулся было, но опоздал. Медведь перекатился, быстро и проворно, подхватил треугольную скрипку и сразу заработал лапой, цепляя струны когтями. Руки Гарри словно сами собой сложились на груди, а ноги пошли вприсядку, взмывая вверх, под выкрики Поттера:
— Казачок!
— Не давай мелодии поработить твой разум, — рассеянно заметил Юрий, левитируя письма перед собой. — Если что, я в кабинете.
После чего скрылся за дверью.
========== Давний друг Дамблдора ==========
— Сла-авно-о-кха-кха мо-оре, священный Байка-ал! — хрипло выводил Гарри, сидя на полу.
Ног он уже не чувствовал. Спина болела так, словно Хагрида на закорках пронёс вокруг Запретного Леса.
— Сла-авен корабль, омулё-овая бочка-а! — Поттер поднял руку и утёр злые слёзы.
Он давно потерял счёт времени. Медведь всё играл и играл, а Гарри продолжал танцевать, не в силах остановиться. Это было похоже на то, как год назад лже-Грюм испытывал на нём заклятие Империо. Но тогда стоило Поттеру сказать «не буду», как Крауч переключался на следующего ученика.
А вот медведь Маня просто продолжал играть.
Рекордное время, которое Гарри смог продержаться, было примерно секунды четыре. Потом ноги вновь пускались в пляс. Поначалу он надеялся, что скоро просто упадёт от усталости, не в силах отплясывать вприсядку, но каждые минут десять-пятнадцать Маня менял наигрываемый мотив, и вместе с мотивом менялся и танец. Или песня. Ещё вчера Гарри и представить не мог, что запоёт по-русски.
Раз за разом протанцовывая мимо двери кабинета Юрия, Гарри пытался постучать, позвать на помощь, потом даже кинуть в дверь подвернувшейся под руку книгой. Один раз, оказавшись совсем рядом, он смог услышать доносящийся из кабинета негромкий храп и прекратил бесплодные попытки.
— Долго я тя-ажкие це-епи влачи-ил, — Гарри упал на спину и просто смотрел в потолок.
Маня сочувственно подвывал ему. При этом, кажется, даже лучше попадая в мелодию.
— Долго бродил я в горах Акатуя, — Поттер в сердцах хлопнул рукой по полу. И ещё раз. И ещё, раз за разом попадая в ритм песни.
Он не то что остановиться не мог — не мог даже переключить мысли и подумать о чём-то другом. Даже о белой обезьяне дольше одной секунды вспомнить не получалось. Только о мелодии, только о песне. Хорошо, что он успел скинуть ватник до того, как медведь стал играть. Но, к сожалению, палочка там и осталась в кармане.
Кажется, кто-то постучал в дверь.
— Ста-арый това-арищ бежать пособи-ил…
— Юрий Владимирович, вы тут? Ау! Гарри?
— О-ожил я, во-олю почуя-а!
Маня перестал играть и прислушался. Зевнул.
— Гарри, ты тут? — дверь комнаты открылась, и внутрь заглянула Алиса. — Меня Ядвига Гавриловна прислала, чтобы…
— Бежим! — прохрипел Поттер, перекатываясь на полу и с четверенек стартуя к двери.
— А? — Алиса широко распахнула глаза.
Брынь.
Гарри замер. Выпрямился, глядя Алисе в глаза. Та со всё возрастающим удивлением протянула ему руку и отставила ножку в сторону.
Маня радостно взревнул и вновь ударил по струнам.
— Что проис… ходит?.. — Алиса топнула трижды, крутанулась вокруг своей оси и пошла по кругу, громко притоптывая.
— Тренировка… — обречённо выдохнул Гарри, зеркально повторяя её действия. — Защиты разума…
— Мне Ядвига Гавриловна велела тебя привести, — Алиса подала ему руку, и Гарри повёл её вокруг себя. — Она там ждёт…
— Я бы с удовольствием, но, — они развернулись друг к другу спинами, и Поттеру пришлось повысить голос. — …Но не могу!