— И что там?
— Ш-ш-ш.
— Да слезь же ты с меня…
— Ребята, потише! Он уже рядом… убери ногу с моей головы, Рон.
— Прости, Гарри.
— …
Выгрузка из укрытия прошла намного быстрее, чем погрузка: Рон и Гарри, как только опасность миновала, попросту повалились вперёд, распахивая створки своей биомассой, и одним большим комком рухнули на пол. Куда более осмотрительная Гермиона сперва высунула из укрытия голову и лишь потом, оценив обстановку, сошла на грешную землю. Вернее, сначала она сошла на спину по-прежнему валявшегося на полу Рона, однако, взвыл от этого почему-то Гарри, из чего следовало, что либо спина принадлежала всё-таки Поттеру, либо он был где-то под Роном.
— Надеюсь, на сегодня это все неприятности, — пробормотал Поттер, когда они с Роном наконец-то распутались и принялись отряхиваться.
— Главная наша неприятность через десять минут будет в комнате по желанию, — кисло сообщил Уизли. — Ты уверен, что оно того стоит?
— Как никогда.
— Ну привет, — в голосе, раздавшемся из тёмного коридора, было намешано немало противоречивых чувств. Прежде всего это были презрение и высокомерие, однако, при большом желании и богатом опыте вполне можно было услышать с голосе слизеринского старосты и облегчение. Гарри воздержался от того, чтобы посмотреть на часы, хотя и предполагал, что слизеринцы задержались. Не намного, но всё же задержались.
— Филч, — счёл необходимым пояснить Блейз Забини, в компании которого пришёл Малфой. Пэнси Паркенсон хранила угрюмое молчание: похоже, ей идея встречи с гриффиндорцами на условно нейтральной территории вовсе не показалась хорошей. Гарри же запоздало вспомнил, что путь сюда от подземелий пролегает как раз мимо каморки завхоза. — Мы застали его в интимный момент.
Поттер удивлённо приподнял брови.
— Он раздевал картошку, — пояснил Малфой. Гарри счёл неуместным смеяться, и ограничился кривоватой ухмылкой. Что ж, неплохое начало. Во всяком случае, пока не поругались, и то хлеб.
— Прошу, — театрально поклонился Гарри, делая приглашающий жест в сторону возникшей на стене двери в комнату по желанию.
Если кто-то ожидал официальной обстановки или, того хуже, круглого стола, то он ошибся: в этот раз комната была совсем небольшая, а мягкие чёрные кресла стояли прямо напротив камина, занимавшего почти полстены. Кресел было шесть, и два из них уже были заняты Роном и Гермионой.
Не ожидая приглашения, слизеринцы расселись. Атмосфера траурной серьёзности давила на мозги, но поводов для смеха не было: только что-то очень серьёзное могло заставить учеников Слизерина и Гриффиндора, ещё не закончивших школу, пробовать найти общий язык.
Вопреки ожиданиям новоприбывших, говорить начала Гермиона:
— Думаю, не стоит объяснять, зачем мы просили вас прийти.
— Верно, — согласился Забини. — Объяснять ничего не нужно. Разве только одно. Почему мы должны на это соглашаться?
— Для начала потому, что вместе легче выжить. И, в качестве приятного дополнения, потому что вместе легче решить нашу общую проблему.
— И что же это за проблема? — общались между собой исключительно Блейз и Гермиона, остальные же хранили молчание. Впрочем, недолго: именно Рон взял на себя труд огласить проблему:
— Берк, кто же ещё?
Малфой фыркнул. Судя по всему, он решил, что Рон, встряв в разговор, нарушил схему переговоров.
— Уизли, на месте твоих старших братьев я бы дал взятку аисту, чтобы тот пролетел мимо. А ещё лучше — к врагам.
— Я бы не вынес такого брата, как ты, — с максимальной искренностью в голосе сообщил Рон.
— Взаимно.
В помещении повисла тишина. Больше, по всей видимости, сказать друг другу ребятам было нечего. А если и нет, то, в любом случае, продолжать разговор никто не торопился. Ребята просто сидели в креслах, пытаясь собраться с мыслями. Только Гарри, который с самого начала не проявлял совершенно никакого интереса к происходящему, безучастно смотрел на пляшущие в камине всполохи яркого пламени, словно бы видел там что-то, недоступное другим. Впрочем, он и видел. В языках пламени ему явственно чудилась Арка Смерти, в которой сгинул его крёстный. И в которой очень скоро сгинет он сам. Но если он окажется за Аркой, то кто, простите, будет убивать Вольдеморта? Впрочем, когда он, всего несколько часов назад, разговаривал об этом с Макгонагалл, она сказала, что юноша не должен переживать на этот счёт: он слишком крепко привязан к этому миру пророчеством Трелони. Хочется верить, что декан Гриффиндора права…
А тем временем обстановка накалялась. Молчание давным-давно было нарушено, правда, Поттер так и не понял, кем, однако теперь речь держала Пэнси Паркенсон, староста Слизерина. Причём держала прочувствованно, с надрывом: