Выбрать главу

На кухне воцарилось молчание. Мистер Дарсли угрюмо уставился на статью в газете, а тётя, приняв самый невозмутимый вид, готовила завтрак. Однако то, как на Петунью Дарсли подействовали слова племянника, можно было угадать по тому, как тряслись её руки, когда она раскладывала бекон по тарелкам.

Наконец кухню дома номер четыре решил осветить своим присутствием Дадли, и завтрак начался. Кузен сидел и тупо пялился в телевизор, где показывали какой-то мультик, не забывая, правда, при этом заталкивать в себя всё съедобное, до чего мог дотянуться. Затем случилось странное: в глазах у Гарри потемнело, он как будто плыл в пустоте, а в голове гремел чей-то голос, похожий на колокол, но слов Гарри разобрать не мог. Тут перед ним возникли два чёрных глаза, но не таких как у Хагрида, или Снейпа, например, или любого другого человека… глаза были чёрными от края до края, как будто кроме зрачка ничего не было…

Вдруг видение погасло, и Гарри обнаружил, что он всё так же сидит за столом на кухне дома номер четыре. Но вместо ожидаемого Дадли сериала про какого-то рыжего гоблина с Мелмака монотонный голос диктора в телевизоре вещал:

Внимание! Мы прерываем все программы для экстренного сообщения. Из психиатрической лечебницы совершил побег очень опасный преступник. Том Риддл. Риддл имел склонность к мазохизму, и неоднократно подвергал себя ужасным пластическим операциям. Гарри сжал чашку с чаем с такой силой, что та разлетелась вдребезги, как незабвенный бокал тётушки Мардж три года назад, но никто не обратил на это внимания. Ещё бы! Ведь на экране появилась фотография Вольдеморта… Гарри чувствовал как напрягся дядя Вернон, как судорожно вздохнула тётя Петунья. Как подавился беконом Дадли, увидев то, что было лицом Тома Риддла. Тем временем диктор продолжил: «Помните, преступник вооружён, и очень опасен. Если вы вдруг увидите его на улице — бегите, немедленно сообщите об этом в органы правопорядка. Не предпринимайте никаких самостоятельных действий для его поимки. Том Риддл очень опасен. Не его личном счету около трёх тысяч жертв, не говоря уж о тех, кто был убит его соучастниками. Риддл был предводителем некой секты Пожирателей смерти. Они убивали людей ради развлечения. Вот последние несколько жертв Риддла, перед тем, как он был пойман: Боунсы, Маккиноны, Медоуз, Поттеры. С каждым новым именем появлялись фотографии жертв, очевидно, колдографию просто повторно сняли маггловским фотоаппаратом.

Увидев на последней фотографии сестру, вместе с мужчиной, точной копией племянника, тётя Петунья вскрикнула.

Затем на экране снова появилась фотография Вольдеморта. Диктора к тому времени уже никто не слушал ввиду того, что Гарри медленно открыл рот, и оттуда полился сплошной поток ругательств, в полной мере доводящих до непросвещённой аудитории, что он думает о министерстве, позволившем дать магглам такую информацию, о Фадже лично, о его матери, и прочих родственниках до девятого колена, о Пожирателях смерти в целом и о Риддле в частности. Затем Поттер глубоко вздохнул, и абсолютно спокойным голосом обратился к ещё не пришедшим в себя Дарсли:

— Позвольте вам представить… Вольдеморт. В миру — Том Риддл. И если кто-то встретит его на улице, то в органы правопорядка он доложить уже ничего не сможет. Вольдеморту стоит поднять руку и сказать всего два слова, и смерть неотвратима. Хотя нет… сначала он будет пытать жертву… одно слово, и жертва уже молит о смерти… но простых магглов он отдаст своим слугам — Пожирателям смерти. И тогда держитесь… А эти… бараны из министерства поднимают панику!!! — в бешенстве завопил он.

В этот момент зазвонил телефон. И тётя Петунья кинулась к аппарату.

— Да, алло… да, доброе утро, Мардж… да, смотрели…

— Если ей интересны подробности той… катастрофы… то скажите, что Риддл подложил в машину бомбу, а вы не рассказывали мне, дабы не травмировать детскую психику, — безучастно бросил Гарри, правильно истолковав звонок любимой родственницы, которая, естественно, тоже заметила сходство Гарри с мужчиной на фотографии из новостей, мужчина в добавок носил ту же фамилию, что и ненавистный племянник. И теперь тётушка Мардж преисполнилась любопытства правда это, или нет, а если правда, то почему ей об этом никогда не говорили.