Снейп говорил, что профессор Макгонагалл будет в своём кабинете, однако дверь кабинета была заперта. Гарри негромко постучал. Из-за двери не донеслось ни звука, только замок громко клацнул, открываясь. Профессор сидела за своим столом и перекладывала с места на место бумаги. А рядом с ней, на жёрдочке, чистил перья Фоукс.
— Значит, всё-таки вы, профессор, а не Хмури, — вместо приветствия констатировал Гарри.
— Главу Ордена выбрал Фоукс, — подтвердила его предположения профессор, указывая на кресло. — Садись, Гарри. Чай будешь?
— Если не затруднит, — максимально вежливо ответил Поттер, опускаясь в указанное кресло.
Профессор, не поднимаясь с места, махнула волшебной палочкой на стоящий на краю стола чайник. Из него немедленно повалил пар. Ещё один взмах — и с полки прилетели две чашки.
Меньше чем через минуту перед Гарри уже стояла чашка ароматного чая и большое блюдо с печеньем и пирожными. Задумчиво осмотрев свою чашку, Макгонагалл извлекла из ящика стола бутылку коньяка и добавила немного себе в чай. Подумав ещё немного, она, не спрашивая согласия, плеснула немного и Поттеру. Гарри и бровью не повёл, следя за действиями профессора трансфигурации, откровенно ей не свойственными. Теперь она в первую очередь глава Ордена Феникса, а только потом профессор Хогвартса и декан факультета Гриффиндор. И потому вольна общаться с Гарри так, как считает необходимым, а не так, как предписывают школьные правила.
— Профессор Снейп сказал, зачем я просила тебя зайти?
— Он сказал, что вы хотите прояснить ситуацию в мире, — ответил Гарри, пробуя получившуюся в чашке смесь. Вкус был довольно странный и непривычный, но, в целом, неплохой.
— В целом всё верно, — согласилась профессор, также делая глоток из своей чашки. — Но, кроме того, я хотела бы кое-что услышать и от тебя.
— Про Вольдеморта, про нашу связь и про то, как его победить? — совершенно серьёзно спросил Гарри, перечислив, по его мнению, наиболее важные вопросы.
— И это в том числе, — не стала спорить профессор. — Но ещё меня интересует так называемая Ось времён.
— Ось времён? Я знаю о ней немного.
— Но всё же больше кого бы то ни было другого, — не дала ему закончить профессор. — Но сначала я, как и обещала, расскажу о ситуации в мире. А она в два раза хуже, чем описано в «Пророке». Достаточно сказать, что на улицы Лондона Пожиратели выпустили Василиска. Сотни маглов мертвы, примерно столько же окаменели — им повезло носить очки. Дважды совершались нападения на министерство, треть Авроров постоянно находится там. Мобилизованы дополнительные резервы вооружённых сил, запрошена поддержка из-за границы. А теперь давай считать: треть Авроров в министерстве, столько же на улицах в постоянных мелких стычках с Пожирателями. Остальные распределены по Хогвартсу, больнице святого Мунго и Косому переулку, вернее, тому, что от него осталось. А теперь думай, на кого рассчитывает Фадж, не оставив никого для нападений.
— На Орден, конечно, — не раздумывая спокойно ответил Гарри, ставя на стол пустую чашку. — В прессе будет хаять, а сам рассчитывает на нас, как на пушечное мясо. Мы теперь ведём войну на два фронта.
Макгонагалл тяжело вздохнула. Без слов было понятно, что Гарри прав. Орден станет пушечным мясом Фаджа, а Гарри — Ордена.
— Как я понял, профессор Дамблдор никогда не рассказывал всего что знал кому-то одному, — наконец заговорил Гарри, — а, значит, теперь моя очередь делиться своими знаниями, верно?
— Верно, — не стала спорить профессор.
Гарри вздохнул и, дождавшись, пока профессор нальёт ему в кружку ещё одну порцию чая, не забыв, получив кивок от Гарри, добавить немного коньяка. В конце концов, в Хогвартсе сейчас было действительно холодно, и подобный коктейль лишним не казался.
— Про Ось я знаю намного меньше, чем мне бы самому хотелось, — начал юноша. — Более того, пользы для дела в этих знаниях немного. И заключается это знание в основном в намёках и загадках Стража. Кто это такой я тоже не представляю, хотя уверен, что он находится где-то там. В замке.
— В замке?
Гарри мысленно обозвал себя идиотом, вспомнив, что профессор Макгонагалл не знает об оси времён совсем ничего, и принялся рассказывать ей эту историю с самого начала. О том, как ещё летом, в доме у Дурслей, к нему в голову совершенно беспардонно влез кто-то, у кого из материальных органов имелись лишь чёрные глаза. Потом про то, как в доме 12 по Гриммуальд Плейс он на несколько дней потерял связь с окружающей действительностью, а, проснувшись, с удивлением выслушал рассказ Дамблдора о похожем случае, произошедшем несколько веков назад. О судьбе того несчастного Гарри до сих пор старался не думать. Затем Страж, а именно так это существо представилось, пытался вломиться к юноше в голову во время занятий Оклюменцией, едва не превратив в запеканку мозги случайно оказавшегося в сознании Поттера профессора Снейпа.
На этом месте Макгонагалл скептически хмыкнула, но Гарри так и не понял, что она имела в виду: либо она думала, что спалить профессорский мозг не так легко, как Гарри мог подумать, либо сомневалась в наличии в черепе слизеринского декана подходящего материала для сколько-нибудь приличной запеканки. Как бы то ни было, Гарри продолжил рассказ, перейдя на описание увиденного им в одном из снов замка. В голове необъяснимым образом всплывали подробности, а перед глазами вдруг вновь со всей чёткостью возник величественный замок с золотыми стенами, висящий над бездной. Больше всего профессора заинтересовало то, как над центральной башней, поднимающейся к небу выше других, чёрные, но при этом совершенно немыслимым образом отливающие золотом облака, какие изредка можно увидеть перед особенно страшной бурей, неспешно начинают закручиваться в спираль. Загадки Гарри честно пересказал, но ничего путного прямо сейчас профессор Макгонагалл посоветовать не могла, впрочем, она обещала подумать.
— Вот, собственно, и всё, — закончил свой короткий рассказ юноша.
— Что ж, впечатляет, — выразила своё мнение профессор. — Но ты прав — сейчас от этой информации не так много толку.
Гарри машинально отметил, что профессор Макгонагалл старается называть его по имени, как это делал профессор Дамблдор. Что ж, он не спорил — это её право.
— Моя очередь, — с невесёлым пафосом объявила она. — Вы с профессором Дамблдором никогда не говорили о нынешней роли профессора Снейпа в Ордене?
— Говорили, — согласился Гарри. — Из того, что он сказал, получилось, что это не моё дело.
— Профессор Дамблдор возлагал большие надежды на то, что во время пасхальных каникул вы и ещё несколько человек из Ордена спуститесь в Тайную Комнату. Теперь эта идея катится коту под хвост.
— Ну почему же, — возразил Гарри, — по-прежнему можно провести несколько человек. Но всё же лучше, чтобы они постоянно находились в Хогвартсе, а не заявились через тайный ход на одну ночь.
— Понятно. А ещё вы ничего не обсуждали? Например, кто теперь шпион у Вольдеморта?
— И кто же это? — с деланным безразличием спросил Гарри, хотя на деле его просто разрывало от противоречивых чувств. Знать, кто же из Пожирателей теперь шпионит для Ордена ему по-прежнему совершенно не хотелось.
— Люциус Малфой.
У Гарри как-то сразу отлегло от сердца. Люциус Малфой, конечно, редкостная скотина, но в личном хит-параде самых ненавистных личностей Гарри Поттера он занимал далеко не первую (впрочем, и не последнюю) позицию. Однако такой союзник лично его устраивал куда больше Хвоста, вновь переменившего флаг. Впрочем, кандидатура Малфоя всё-таки его шокировала. Особенно если припомнить, какую роль он сыграл в истории с дневником Тома Риддла.
— А Драко что? — Гарри старался не удивляться громко, хотя, коньяк уже ненавязчиво но многозначительно стучался в голову.
— А что Драко? — не поняла Макгонагалл. — Драко всегда придерживается позиции отца. Через него, кстати, и общаемся. Он сегодня, между прочим, будет следующим посетителем, так что я не представляю, как буду завтра проводить трансфигурацию у третьих курсов, — пожаловалась профессор, взбалтывая бутылку и попутно оценивая количество коньяка в ней.