7. Стечение обстоятельств
После обеда в воскресенье Тонкс постучала в спальню Гарри и передала ему вырывающуюся Коросту. Гарри посадил анимага в заранее приготовленную для этого клетку и, прикрыв запасной мантией, пошел прямиком к профессору Макгонагалл. План должен был завершиться полным успехом в ближайшие полчаса. Ничего не подозревающая Короста тихонько пищала в клетке.
По дороге он почти не смотрел по сторонам, поэтому налетел на Хагрида, когда сворачивал за угол. Клетка выпала у него из рук, и Гарри побежал поднимать мантию, чтобы проверить, не сбежал ли Петтигрю от наказания снова. К счастью, клетка была надежно заперта, и он, облегченно вздохнув, собрался идти дальше, но Хагрид окликнул его:
— Эй, Гарри, я тут пришел… ну, скажу так, — он важно прокашлялся, — Дамблдор мне кое–что рассказал. О тебе. И я понял, что это ты мне помог.
— Помог? — удивился Гарри.
— Ну, это ведь ты открыл… ну, сам–знаешь–что, — он снова важно прокашлялся.
Гарри испуганно огляделся, но вокруг никого не было.
— Да, да, я открыл сам–знаешь–что, — торопливо подтвердил он, — это вышло случайно. Прости, пожалуйста, но я очень тороплюсь.
— Гарри! — Хагрид радостно всхлипнул и схватил Гарри, прижимая к себе со всей деликатностью великана. — Спасибо тебе!
— Что? — Болтаясь с клеткой, из которой в любой момент могло вытряхнуть Петтигрю, Гарри мог думать только о том, что с каждой минутой он увеличивает пребывание крестного в Азкабане.
— Палочка! — Хагрид чуть не плясал от радости. — Они позволили мне пойти к Оливандеру и купить новую палочку!
— Что? — Гарри совершенно перестал понимать, что происходит. Как смерть Квирелла или открытие Тайной Комнаты могло…
Великан поставил его на пол и, бережно стряхнув пыль с мантии, отступил на пару шагов:
— Прости, Гарри, я даже забыл на минуту, что ты всего лишь первокурсник. Понимаешь, много лет назад, — начал Хагрид.
— Хагрид, послушай, я, правда, очень рад, что тебе разрешили купить новую палочку, — поспешно перебил его Гарри, — это замечательно. Но я сейчас действительно тороплюсь. Видишь ли, мне нужно отнести эту крысу профессору.
— Крысу? — удивился Хагрид. Он явно не мог думать ни о чем, кроме своего неожиданного спасения.
— Да, вот, у меня в клетке, — Гарри помахал клеткой, в которой по необъяснимым причинам после всех передряг все еще сидела Короста. Гарри надеялся, что ему повезет еще хотя бы пару минут. В прошлый раз животное проявляло невероятную ловкость.
— Ну, хорошо, — закивал Хагрид, — конечно. Крыса, ну да. Гарри, будет просто замечательно, если ты вечерком зайдешь ко мне в хижину. Это недалеко от замка, ты сразу увидишь.
— Да, — коротко ответил Гарри, — конечно, я найду дорогу. Сегодня вечером, я обязательно буду!
— Ну, отлично! — просиял Хагрид. — Тогда беги!
И Гарри побежал, расталкивая по пути студентов. Все его мысли были заняты тем, что через несколько дней он увидит крестного и сможет навсегда прекратить мучительные поездки к Дурслям.
— Мистер Поттер? — удивилась профессор Макгонагалл. — Что случилось?
Мантия на Гарри съехала на бок, и без того растрепанные волосы после падения и долгого бега взмокли и торчали, как пакля. Очки со сломанной дужкой едва держались на носу. Гарри торопливо привел себя в порядок и пошел к Макгонагалл. Между ними оставался какой–то десяток шагов, когда позади раздался крик Рона:
— Короста! Короста! — закричал он и побежал к Гарри.
— Мистер Уизли? — Макгонагалл удивилась еще больше, встала со своего места и, суровым взглядом пригвоздив обоих студентов к полу, обошла стол. — Объясните мне, что здесь происходит.
— Он украл мою крысу! — выкрикнул Рон, тыча пальцем в направлении Петтигрю.
— Это правда, мистер Поттер? — Макгонагалл удивлялась все больше и больше. Гарри понял, что не сможет спасти крестного незаметно.
— Профессор Макгонагалл! — он подошел вперед, протянул ей клетку и дождался, пока профессор перехватит ее.
— Он украл мою крысу! — не сдавался Рон.
— Рон, послушай, — Гарри обернулся к лучшему другу и увидел на его лице только непонимание и раздражение. — Послушай, это очень важно. Я бы никогда не сделал ничего подобного, если бы это не было важно. Я ведь пуффендуец, мы всегда стоим горой за своих.