— Именно так, — кивнул Снейп, продолжая разглядывать озеро. — Кроме того, Дамблдор просил меня сообщить вам, мистер Поттер, что занятия окклюменцией больше не требуются, поскольку вы, с его точки зрения, уже овладели этим искусством.
Гарри кивнул. Дамблдор, значит, это все–таки было его вмешательство.
— Думаю, что я знаю, чем можно будет занять вечер, — ответил Гарри. — Уже очень давно я не ходил к Хагриду, лесничему Хогвартса.
— Мне известно, кто такой Хагрид, — жестоко отрезал Снейп.
— Думаю, Хагрид успел соскучиться, — продолжал Гарри, игнорируя чужую злость.
Снейп замолчал. Гарри ждал, пока тот обдумает услышанное. В полной тишине они стояли в кабинете по Защите от Темных Искусств. Пока Снейп пытался понять намек ученика, Гарри размышлял над словосочетанием «Темные Искусства». Несмотря на всю ненависть магического сообщества, за теми, кто использовал смертельные заклинания и непростительные проклятья, сохранилось романтичное слово: искусства.
— Первокурсники вечером должны быть в гостиных своих факультетов, — сказал, наконец, Снейп. — Вы не сможете ходить к Хагриду по вечерам.
— Я хотел бы сходить туда всего пару раз, — возразил Гарри.
— Правила одинаковы для всех, мистер Поттер.
— Возможно, профессор Макгонагалл согласится снова проводить меня.
— В этом нет необходимости. Раз мне не нужно тратить время на занятия с вами, проводить вас могу и я сам. Хотя мне все еще неясно, ради чего вы собираетесь ходить к леснику.
— Хагрид хорошо знал моих родителей, — ответил Гарри. — Сейчас я очень много пишу своему крестному, и он рассказывает мне об отце, но почти никогда — о маме. Я хотел бы лучше узнать ее. Профессор Слизнорт однажды пообещал мне, что расскажет. Он сказал, что она была его любимой ученицей, но потом перестал со мной разговаривать. Не хочу надоедать ему. Лучше спрошу у Хагрида. Может быть, у него есть фотографии. Честное слово, я не собираюсь ходить туда каждый день.
— У вас были каникулы для таких вещей, мистер Поттер, — неожиданно резко ответил Снейп.
Гарри понял, что по непонятной причине Снейп не хочет встречаться с ним даже в хижине Хагрида. Но, пока он обдумывал, что можно ответить на такой аргумент, Снейп продолжил сам:
— Я провожу вас к Хагриду один раз, сегодня вечером, и надеюсь, что вам удастся исчерпать свое любопытство.
— Спасибо, профессор.
Когда дверь за Гарри захлопнулась, он понял, что ненароком задел что–то в чужой памяти. Сейчас могли бы помочь навыки легилимента, но мечтать о том, что кто–то согласится учить его подобным трюкам, было бы слишком по–детски. Все равно, что мечтать, что однажды кто–то предложит потренироваться в проклятье Круциатус.
В обед прошло очередное занятие по полетам на метлах. Теперь пуффендуйцы занимались вместе с гриффиндорцами. Гарри начал замечать, что каждые полгода расписание меняется так, чтобы студенты одного факультета могли познакомиться со студентами другого. Их подталкивали к обмену знаниями, хотя они даже не подозревали об этом.
— Глядите, Рон против Невила! — закричала Ханна.
В воздухе, соревнуясь в скорости, крутились фигурки пуффендуйца и гриффиндорца. Однокашники поддерживали их свистом и аплодисментами. Чуть поодаль, погруженная в чтение, сидела Гермиона. Метла возле нее была нетронута.
— Не любишь летать? — спросил Гарри, чтобы начать разговор.
— Не особо, — поморщилась Гермиона.
— Я тоже не очень люблю это, — соврал он. И Гермиона, радостно проглотив эту ложь, неловко улыбнулась в ответ.
Вдвоем они следили за тем, как описывают невероятные петли Невил и Рон.
— Безумец, — прошептала Гермиона с толикой восхищения. — Его братья загонщики в сборной, а он хочет стать вратарем. Мальчишки говорят, у него вся стена обклеена плакатами команд.
— Похоже, он тебе нравится, — улыбнулся Гарри.
— Нравится? — Гермиона отшатнулась от него. — Не мели чепухи! Он даже не может поднять перо в воздух.
«Конечно, он не может, Гермиона, — с грустью подумал Гарри, — ему же не пришлось спасать твою жизнь».
— Думаю, он из тех людей, кто предпочитает сконцентрироваться на чем–то одном, — предположил он вслух. Ему вдруг отчаянно захотелось, чтобы Рон и Гермиона подружились. Чтобы они стали теми Роном и Гермионой, кого он знал столько лет. Чтобы они отправились вслед за ним в Отдел Тайн спасать Сириуса. Он изо всех сил сжал кулаки.
— Не знаю, — немного расслабившись, ответила Гермиона, — но летает он… потрясно.