За ужином Снейп подошел к Гарри и попросил без опозданий явиться к главному выходу в семь часов. Сьюзен удивленно посмотрела на Гарри.
— Я хочу сходить к лесничему, Хагриду, — честно ответил ей Гарри. — Одному мне нельзя, сейчас зима и темнеет рано. Кроме того, там поблизости лес. Снейп согласился проводить меня туда.
— Не думала, что он хоть кому–то способен помочь, — фыркнула Сьюзен.
Гарри решил, что в ее эссе по Защите от Темных Искусств окажется чуть больше ошибок, чем нужно для хорошей оценки. Его начинала раздражать чужая предвзятость в отношении преподавателей других факультетов. Пуффендуйцы и гриффиндорцы терпеть не могли слизеринцев, слизеринцы, в свою очередь, недолюбливали пуффендуйцев и гриффиндорцев. Кого же недолюбливали когтевранцы? Пока Гарри шел к главному выходу, щеки его покрывались румянцем стыда. Конечно, мудрые, ироничные когтевранцы недолюбливали простодушных, открытых пуффендуйцев, для которых выше всего стояла дружба и взаимопомощь.
— Задумались о чем–то, мистер Поттер? — спросил Снейп.
— Честно говоря, да, профессор, — Гарри решил перевыполнить норму честности. Даже если Дамблдор будет следить за ним весь день и бродить поблизости в мантии–невидимке Джеймса Поттера, он не услышит лжи. — Я думал о факультетах Хогвартса.
— Их четыре, мистер Поттер, не очень много пищи для размышлений, — съязвил Снейп в своей обычной манере.
— Да, — кивнул Гарри, ничуть не обидевшись на чужой тон. Важно было не то, что Снейп говорил, а то, что он согласился пойти к Хагриду в семь часов вечера, хотя мог провести это время любым другим способом. — Факультета четыре, и это удивительно. Например, в Шармбатоне и Дурмстранге нет деления на факультеты. Там все ученики занимаются вместе.
— Вы знаете о Шармбатоне и Дурмстранге? — удивился Снейп.
— Я прочел о них в книге про Турнир Трех Волшебников, — охотно ответил Гарри. Среди прочего, он прочел и эту книгу тоже.
— Учитывая, что профессор Флитвик жалуется, что вы не можете поднять в воздух даже ниточку, думаю, вам стоило бы сосредоточиться на других сферах познания, — ответил Снейп.
— Дело в том, профессор, что я не хочу привлекать к себе лишнего внимания, — ответил Гарри.
Снейп откашлялся.
— Я — Мальчик–который–выжил, так? Когда Хагрид привел меня в Косой переулок, и там произошло всё это… Люди смотрели на меня очень странно. Как будто ждали, что я что–то сделаю. И потом, когда я попал в Хогвартс, я разоблачил крысу Рона.
— И открыли Тайную Комнату, — напомнил Снейп.
— Вот именно. И я понял, что, если я буду показывать хорошие результаты на предметах, то люди перестанут со мной разговаривать. Я знаю, как это бывает. Раньше, когда я учился в маггловской школе, со мной никто не разговаривал. Все это было из–за моего кузена, Дадли. Мне очень хотелось, чтобы здесь у меня появились друзья. Так что иногда я… ну, не показываю, что я уже умею использовать заклинание.
— Если бы я был деканом факультета Гриффиндор, я сказал бы, что врать — плохо, — ответил Снейп.
Гарри не мог отделаться от ощущения, что на его лице мелькнула улыбка, но они уже подошли к дому Хагрида.
Лесничий открыл дверь, стоило ему услышать голос Гарри, но чуть не захлопнул ее прямо у них перед носом, когда заметил Снейпа.
— Ты что–то натворил, Гарри? — взволнованно спросил Хагрид, остановив дверь на дипломатичной середине. Они не могли войти внутрь, но он разговаривал с ними, глядя в глаза.
— Нет, — торопливо ответил Гарри. — Просто я хотел прийти к тебе в гости, но я — первокурсник. Профессор Снейп согласился проводить меня.
— Чего? — не поверил Хагрид.
Гарри вынужден был признаться самому себе, что поверить в такой поступок действительно было сложнее, чем поверить в существование волшебства, когда тебя десять лет растили магглы.
Они сели за стол. Атмосфера происходящего была настолько напряженной, что Гарри вдыхал квинтэссенцию раздражения и боялся заразиться ненавистью. Хагрид недовольно смотрел на Снейпа, а тот всем своим видом демонстрировал, что мечтает оказаться где угодно еще. Но они оба готовы были кое–чем пожертвовать ради Гарри.
— Я хотел спросить тебя, Хагрид, — начал Гарри, осторожно хлебнув остывший чай. — По поводу моей мамы.
— Про Лили? — удивился Хагрид, недоверчиво покосившись на Снейпа.
— Да, мне все время рассказывают про отца, а я хотел бы узнать о маме.
— Ну, Лили…
Великан вдруг встал из–за стола и пошел копаться в сундуке у себя за спиной. Через пару минут он извлек оттуда толстый фолиант, уселся обратно за стул и стал переворачивать страницы.