— Безопасное место, — сообщил он профессору по Защите после урока, — в Хогвартсе их не так уж мало.
На сей раз ему пригодилась мантия–невидимка. Он завернул ее в тонкую трубочку и передал по совиной почте. Сьюзен, Ханна, Гермиона, Парвати, Драко — только проверенные участники клуба любителей писем. Он впервые отправлял таким образом что–то стоящее и немного волновался. В самом крайнем случае при нем было заклятье Акцио, и он тренировался использовать его даже на больших расстояниях, но привлекать лишнее внимание все равно не хотелось. Если пятерка самых надежных справится с доставкой мантии–невидимки, им можно будет поручить более серьезные вещи.
В субботу после обеда он стоял возле входа в Выручай — Комнату и читал вступление к учебнику Зельеварения второго курса. Ничего необычного, просто трудолюбивый пуффендуец подыскал себе тихое местечко для работы. Когда страницы его книги перевернулись сами собой до раздела ядов быстрого действия, Гарри захлопнул книгу и занялся созданием двери. Теперь он делал это машинально, выбирая одно из двух воспоминаний. Первое, о дневнике Риддла, вело в его рабочий кабинет. Второе, про Орден Дамблдора, неизменно приводило в комнату с увлеченно читающей Гермионой.
Он распахнул дверь шире обычного, дождался, пока мимо него скользнет ветер, а потом зашел внутрь и закрыл дверь.
— Все, что происходит в замке, становится известно директору, мистер Поттер, — сообщил Снейп, аккуратно снимая мантию. Его лицо было обычной маской безразличия, и Гарри не мог понять, о чем думает профессор. Единственной гарантией безопасности было то, что Гарри все еще был жив. По какой–то причине Гарри все еще был полезен, и теперь ему предстояло выяснить эту причину.
— Если бы директор мог знать обо всем, что происходит в замке, Рита Скиттер была бы жива, — ответил Гарри, не слишком хорошо представляя, насколько он далек от истины. Дамблдор мог одобрить убийство журналистки, мог пропустить фразу, сказанную вскользь, мимо ушей, мог быть занят разоблачением Питера Петтигрю. Могли быть тысячи причин, по которым Рита Скиттер была мертва.
— Мисс Скиттер совершенно однозначно высказалась по поводу своего желания хранить секреты, мистер Поттер, — ответил Снейп. И это означало, что Дамблдор действительно не слышит их. — Она была неплохим анимагом, мастером трансфигурации, а ее способность защищать сознание от вмешательства была достойна всякого восхищения. В отличие от вашей, мистер Поттер.
— Почему вы не рассказали Дамблдору? — он решил, что ждать дальше бессмысленно. Вопрос, который мучил его с тех пор, как он оказался лицом к лицу с профессором Защиты, был задан, и Гарри чувствовал, как сердце вырывается у него из груди.
— Моя лояльность директору имела определенные причины, — ответил Снейп. Гарри не надеялся, что он ответит. — Причины изменились.
— Вы убили Скиттер? — Гарри смотрел прямо. Ему не нужно было закрывать сознание, увиливать, впервые за долгие месяцы он мог говорить свободно, не прячась. Восхитительное чувство, которое раньше он совершенно не ценил.
— Нет, — Снейп нахмурился. — Вы считаете, я настолько глуп, чтобы использовать Темную Метку после стольких лет?
— Я сказал вам об угрозе, на следующий день она была мертва, — ответил Гарри. Ему отчаянно хотелось поверить в то, что профессор не совершал убийства.
— Я не убивал Риту Скиттер, — повторил Снейп. — Я принял меры к тому, чтобы она замолчала. Можно сказать, мы с вами в равной степени виноваты в этой смерти.
Гарри промолчал. Такое обвинение нечем крыть.
— Я не знаю имя волшебника, который это сделал, — добавил Снейп. — Под сывороткой правды я смогу подтвердить, что не знаю, кто убил Риту Скиттер.
— Грюм? Барти Крауч? — имена вырвались быстрей, чем он успел остановить себя.
— Барти, сын Крауча, — Снейп отвернулся и пошел к полкам с книгами, которые Гарри продолжал размножать, практикуя чары создания подделок. — Он — один из самых опасных волшебников. Судя по тому, что я увидел в вашей памяти, мистер Поттер, он второй после Волан–де–Морта, кого следует опасаться.
— Как ему удалось вырваться? Я не понимаю.