"Только потому, что он назвал тебя лучшей ученицей года..."
Войдя в приглушенный покой библиотеки, они понизили голос. Мадам Пинс, библиотекарша, была сухой, раздражительной женщиной, похожей на недокормленного стервятника.
"Самые Сильнодействующие Снадобья?" - подозрительно повторила она, пытаясь забрать у Эрмионы записку, но Эрмиона ее не выпускала.
"А нельзя ли мне ее оставить?" - с замиранием в голосе попросила она.
"Да ладно тебе, - Рон выхватил у нее из руки бумажку и протянул ее Мадам Пинс. - Мы получим для тебя еще один автограф. Локхарт подпишет все, что хоть немного полежит неподвижно".
Мадам Пинс посмотрела записку на просвет, будто пытаясь установить - не подделка ли это, но проверка подтвердила подлинность. Тогда она двинулась к стеллажам и через несколько минут вынесла большую заплесневелую книгу. Эрмиона бережно положила ее к себе в сумку, и они ушли, стараясь не идти слишком быстро и не выглядеть слишком виноватыми.
Еще через пять минут, они опять забаррикадировались в неисправном туалете Стонущей Миртл. Эрмиона пресекла возражения Рона тем соображением, что это последнее место, куда пойдет кто-то в здравом уме, и поэтому им гарантировано уединение. Стонущая Миртл шумно плакала в своей кабинке, но они не обращали внимания на нее, а она на них.
Эрмиона аккуратно открыла "Самые Сильнодействующие Снадобья", и все трое склонились над пятнистыми от сырости страницами. С первого взгляда было понятно, почему книга спрятана в Запретном Отделе. Некоторые из снадобий имели невыразимо ужасный эффект, что было наглядно показано на нескольких отталкивающих иллюстрациях, на одной из которых был изображен человек, по всей видимости, выгоревший изнутри, и ведьма с несколькими шевелящимися парами рук, растущими как у осьминога из головы.
"Вот оно", - возбужденно воскликнула Эрмиона, найдя страницу, озаглавленную 'Многосущное Зелье'. Она была украшена изображениями людей наполовину превратившихся в других. Гарри от всей души надеялся, что художник сам додумал выражение сильной боли на их лицах.
"Это самое сложное зелье, какое я только видела, - определила Эрмиона, после того как они изучили рецепт. - Муха-златоглазка, пиявки, ложная болотная мята и спорыш, - бормотала она, водя пальцем по списку ингредиентов. - Ладно, их легко найти, они есть в студенческой кладовке, мы можем взять... О-о-о, истолченный рог двурога - не знаю, как мы его добудем... кусочки кожи змеи бумсланга... Это будет тоже трудно... так, и еще частичка того, в кого мы хотим превратиться".
"Пардон? - завелся Рон. - О чем это ты говоришь? - частичка того, в кого мы хотим превратиться? Я не стану пить ничего, в чем будут плавать ногти Крабба..."
Но Эрмиона продолжала, как будто не слыша.
"Но пока нам не надо об этом беспокоиться, потому что эти частицы мы добавим в последнюю очередь..."
Рон молча обернулся к Гарри, которого волновало другое.
"Ты понимаешь, как много всего мы собираемся стащить, Эрмиона? Кусочки кожи бумсланга - это уж точно не из студенческого хранилища. Нам что же, взломать личную кладовку Снэйпа? Мне это не кажется хорошей идеей..."
Эрмиона захлопнула книгу.
"Ну, если вы двое струсили, отлично, - у нее на щеках проступили ярко-розовые пятна, а глаза засияли ярче обычного. - Вы знаете, я не хочу нарушать правила. По-моему, угрожать Магглорожденным намного хуже, чем сварить сложное зелье. Но если вы не хотите узнать, Малфой ли это, я прямо сейчас отправляюсь к Мадам Пинс и возвращаю книгу назад..."
"Не думал, что когда-нибудь будет день, когда ты станешь убеждать нас нарушить правила, - заметил Рон. - Хорошо, мы сделаем это. Но только не ногти, идет?"
"Сколько времени займет сварить его?" - спросил Гарри, когда повеселевшая Эрмиона снова открыла книгу.
"Ну, поскольку ложную мяту надо собрать при полной луне, а златоглазки должны томиться двадцать один день... я бы сказала, что будет готово примерно через месяц, если нам удастся достать все ингредиенты".
"Месяц? - ужаснулся Рон. - Да Малфой же сможет напасть на половину Магглорожденных в школе за это время! - но поскольку глаза Эрмионы опять опасно сузились, он быстро добавил, - Но это лучший план, который мы имеем, так что полный вперед!"
Однако пока Эрмиона проверяла, чисто ли на горизонте, чтобы они могли выйти из туалета, Рон прошептал Гарри: "Все будет значительно проще, если завтра ты просто собьешь Малфоя с метлы."
В воскресенье утром Гарри проснулся рано и некоторое время лежал, думая о надвигавшемся Квиддитчном матче. Он нервничал, в основном от мысли, что скажет Вуд, если Гриффиндор проиграет, но также и оттого, что придется выступать против команды, имевшей самые быстрые метлы, какие только можно купить. Ему еще никогда так сильно не хотелось победить Слитерин. В этих мучениях он пролежал полчаса, поднялся, оделся и рано спустился к завтраку, где за длинным пустым столом застал остальную часть команды Гриффиндора. Все выглядели напряженными и молчали.
Когда стукнуло одиннадцать часов, вся школа начала стекаться к стадиону. День был теплый и влажный, в воздухе чувствовалось приближающаяся гроза. Рон и Эрмиона подбежал к Гарри пожелать ему удачи, когда он вошел в раздевалку. Команда надела ярко-красную форму и расселась послушать обычное напутствие Вуда перед матчем.
"У Слитерина метлы лучше, чем у нас, - начал он. - Бессмысленно это отрицать. Но на наших метлах сидят лучшие люди. Мы тренировались упорней, чем они, мы летали в любую погоду... ("Да уж совсем в любую, - пробормотал Джордж Висли. - Я не могу просохнуть с сентября") ... и мы еще заставим их пожалеть о том дне, когда они позволили это мелкому слизняку Малфою купить себе место в их команде".
С раздувшейся от избытка чувств грудью Вуд обратился к Гарри.
"Тебе, Гарри, предстоит показать им, что Ловец должен иметь что-то большее, чем богатого папашу. Достань этот Снитч раньше Малфоя или погибни, пытаясь сделать это, Гарри, потому что сегодня мы обязаны, обязаны выиграть".
"Никакого нажима, Гарри", - подмигнул ему Фред.
Когда они вышли на поле, их приветствовали громогласные крики; в основном это были приветствия, потому что Рэйвенкло и Хаффлпафф тоже не терпелось увидеть Слитерин поверженным, но и сидевшие на трибунах Слитеринцы достаточно громко свистели и улюлюкали. Мадам Хуч, тренер по Квиддитчу пригласила Флинта и Вуда пожать друг другу руки, что они и сделали, оделив друг друга угрожающими взглядами и, сжимая хватку куда крепче, чем было необходимо.