Может быть, наследник Слитерина устал, думал Гарри. Вся школа была начеку, и открывать Потайную Комнату становилось все рискованней. Может быть, монстр или кто бы он ни был, впал в спячку на ближайшие пятьдесят лет...
Эрни Макмиллан из Хаффлпаффа не разделял эту оптимистичную точку зрения. Он до сих пор был уверен, что Гарри виновен и "прокололся" в Клубе Дуэлянтов. Пивз же никак не изменился; он время от времени выскакивал в коридорах, где было много народу и пел: "Эй, Гарик-очкарик...", теперь еще пританцовывая.
Гилдерой Локхарт вел себя так, будто он сам остановил все нападения. Гарри слышал, как он сказал это Профессор МакГонагалл, пока Гриффиндорцы строились на Преобразовании: "Я думаю, мы можем больше не опасаться, Минерва, - говорил он, со знающим видом дотрагиваясь до кончика носа и моргая. - Я считаю, что Комнату на этот раз закрыли навсегда. Должно быть, виновник понял, что поймать его для меня лишь дело времени. Весьма разумно остановиться до того, как за тебя взялись всерьез.
"Знаете, что сейчас необходимо школе, так это моральная встряска. Стереть воспоминания о прошлой четверти! Больше я пока ничего не скажу, но я знаю как..."
Он опять дотронулся до кончика носа и удалился.
Все прояснилось за завтраком четырнадцатого февраля. Гарри не удалось выспаться из-за поздней тренировки по Квиддитчу вечером тринадцатого, и он явился в Большой Зал с легким опозданием. На мгновение ему показалось, что он ошибся дверью.
Все стены были покрыты большими аляповато-розовыми цветами. Более того, с бледно-голубого потолка сыпался конфетти в форме сердечек. Гарри подошел к Гриффиндорскому столу, где сидел Рон, ужасно недовольный, как можно было сказать по его лицу, и Эрмиона, весело хихикавшая.
"Что происходит?" - спросил Гарри, садясь на свое место и стряхивая конфетти с бекона.
Рон, у которого, по всей видимости, все это вызывало отвращение, лишь показал на учительский стол.
Локхарт, в такой же аляповато-розовой мантии, как и все вокруг, размахивал руками и просил всех замолчать. Учителя рядом с ним сидели с каменными лицами. Гарри видел, как у Профессора МакГонагалл дергается щека. Снэйп выглядел так, как будто только что выпил большой стакан Скелероста.
"С Днем Святого Валентина! - прокричал Локхарт. - И я хочу поблагодарить тех сорок шесть человек, который уже прислали мне открытки! Да, я взял на себя ответственность приготовить вам этот сюрприз, но это еще не все!"
Локхарт хлопнул в ладоши, и в зал вошла дюжина хмурых карликов. Не просто каких-то там карликов. За плечами у них колыхались золотые крылья, а в руках они несли арфы.
"Мои добрые Амуры, разносчики открыток! - сиял Локхарт. - Они будут бродить по школе, и разносить поздравления! Но веселье на этом не закончится! Я уверен, что ваши учителя тоже захотят поучаствовать в празднике! Почему бы, не попросить Профессора Снэйпа показать как делается Зелье Любви? А если вам интересно, то Профессор Флитвик больше знает об Очаровании, чем любой другой волшебник, которого я встречал, хитрый старый пес!"
Профессор Флитвик закрыл лицо руками. Снэйп выглядел так, словно тот, кто первый попросит у него Зелье Любви, получит хорошую порцию Нагоняя.
"Пожалуйста, Эрмиона, скажи, что тебя не было среди этих сорока шести", - попросил Рон, когда они пошли на первый урок. Но Эрмиона не ответила, внезапно заинтересовавшись поисками расписания у себя в сумке.
Весь день напролет "Амуры" заплывали в классы, мешая учителям и задерживая учеников, и, в середине дня, когда Гриффиндорцы торопились на урок Колдовства, один из них столкнулся с Гарри.
"О, Гарри Поттер!" - закричал этот особенно мрачный карлик, расталкивая учеников локтями, чтобы добраться до Гарри.
От одной мысли, что все первоклассники, включая Джинни Висли, сейчас услышат его валентинку, он захотел убежать. Карлик же, распинав толпу, перехватил Гарри прежде, чем тот успел сделать два шага.
"У меня есть музыкальное поздравление лично для Гарри Поттера", сказал он, угрожающе размахивая арфой.
"Не здесь", - прошипел Гарри, пытаясь убежать.
"Стой смирно!" - хрюкнул карлик, схватив сумку Гарри и потянув ее на себя.
"Отпусти!" - прорычал Гарри, отбирая сумку.
Послышался звук рвущихся ниток, и сумка Гарри превратилась в две. Его книги, палочка, пергамент и перо упали на пол, а открытая чернильница сверху.
Гарри кинулся собирать свои вещи до того, как карлик начнет петь и в коридоре будет столпотворение.
"Что здесь происходит?" - раздался холодный голос Драко Малфоя. Гарри лихорадочно укладывал свои вещи в разорванную сумку, желая исчезнуть, до того как Малфой услышит его валентинку.
"Что за суматоха?" - сказал другой знакомый голос и появился Перси Висли.
Бросив все как есть, Гарри кинулся наутек, но карлик обнял его за колени и они оба рухнули на пол.
"Отлично, - сказал карлик, усаживая на лодыжки Гарри. - Вот твоя валентинка:
Как кожа у жабы, его глаза зелены,
Как в классе доска, его волосы черны,
Ты будешь мой, божественный герой,
Спаситель, сразивший Лорда Тьмы".
Гарри бы отдал все золото Гринготтс, чтобы испариться на месте. Пытаясь смеяться вместе со всеми, он встал, потирая онемевшие под тяжестью карлика ноги. Перси старался разогнать толпу, которая визжала от смеха.
"Уходите, уходите, звонок прозвенел пять минут назад, расходитесь по классам, - говорил он, прогоняя самых младших учеников. - И ты, Малфой..."
Гарри увидел, как Малфой нагнулся и подобрал что-то. Усмехнувшись, он показал это Краббу и Гойлу, и Гарри понял, что это дневник Ребуса.
"Отдай", - тихо сказал он.
"Интересно, что Поттер здесь пишет?" - сказал Малфой, наверное, не заметив дату на обложке и подумав, что это дневник Гарри. По толпе прошел гул. Джинни испуганно переводила взгляд с дневника на Гарри.
"Отдай, его, Малфой", - строго произнес Перси.
"Только после того, как я посмотрю, что в нем", - ответил Малфой, издевательски размахивая дневником перед Гарри.