«Пожалуйста, объясните, почему вы это сделали». Лучше бы он кричал на них! Гарри ненавидел себя за то разочарование, которое звучало в голосе директора. По какой-то причине он не мог смотреть ему в глаза, и начал вторично рассказывать историю, обращаясь к своим коленям. Он рассказал почти всё, кроме того, что у мистера Висли была заколдованная машина. Он представил дело таким образом, что они с Роном просто наткнулись на летающий автомобиль, припаркованный у вокзала. Дамблдор не прерывал их и не задавал вопросов. Когда Гарри закончил, он просто продолжал смотреть на них сквозь очки.
«Наверное, нам лучше пойти собрать вещи…» – безнадёжным голосом сказал Рон.
«Ты о чем говоришь, Висли?» – промолвила профессор Мак-Гонагалл.
«Вы же нас исключаете, верно?» – ответил Рон. Гарри кинул быстрый взгляд на Дамблдора.
«Не сейчас, мистер Висли, – сказал тот. – Я надеюсь, вы осознаёте серьезность того, что натворили. Я напишу вашим семьям. К тому же я обязан вас предупредить, что, если случится ещё что-нибудь подобное, у меня не останется выбора, кроме как исключить вас из Хогвартса». Выражение лица у Снэйпа было таким, словно неожиданно отменили обещанный Новый Год. Он прочистил горло и хрипло произнёс:
«Профессор Дамблдор, эти юноши нарушили все правила, устанавливаемые „Постановлением о разумном ограничении деятельности волшебников с незаконченным колдовским образованием“! Они причинили значительные повреждения старому и ценному дереву – такие проступки, несомненно…»
«Оставим вопрос об их наказании на усмотрение профессора Мак-Гонагалл, Северус, – спокойно произнес Дамблдор. – Они учатся под её контролем и под её ответственностью».
«Да, мне ещё нужно произнести пару слов, Минерва. Придётся вернуться на праздник. Пошли, Северус, там осталось ещё немного замечательного молочного пирога…» Снэйп ожёг Гарри и Рона взглядом, полным яда, пока Дамблдор уводил его на вечеринку. Мак-Гонагалл следила за мальчиками, словно ястреб.
«Висли, сходи в лазарет, на тебе кровь».
«Пустяки, – быстро вытирая кровь над глазом, сказал Рон. – профессор, можно мне пойти посмотреть на Сортировку? Мне хотелось бы повидать свою сестру…»
«Церемония Сортировки уже завершена, – отрезала профессор Мак-Гонагалл. – Твоя сестра тоже попала в Гриффиндор».
«А, замечательно», – ответил Рон.
«Кстати, о Гриффиндоре…», – резко начала профессор, но Гарри перебил её:
«Профессор, когда мы брали машину, семестр ещё не начался, поэтому Гриффиндор не должен быть оштрафован, не так ли?» – на одном дыхании выговорил он, с тревогой следя за выражением её лица. Профессор Мак-Гонагалл метнула на него пронизывающий взгляд, но Гарри был почти уверен, что она едва сдержала улыбку.
«Я не сниму очков с Гриффиндора, – сказала она, и тяжёлый камень свалился с сердца Гарри. – Но вы оба будете наказаны». Всё сложилось лучше, чем Гарри рассчитывал. Что касалось письма к Десли от Дамблдора, это была ерунда. Гарри отлично понимал, что они будут крайне разочарованы только тем, что Драчливый дуб не расплющил его в лепёшку. Профессор ещё раз взмахнула своей волшебной палочкой, на этот раз в направлении стола Снэйпа. С негромким хлопком возникли большое блюдо сэндвичей, два серебряных кубка и графин ледяного тыквенного сока.
«Поужинайте здесь, а затем отправляйтесь в свою спальню, – распорядилась она. – А мне надо вернуться к Дамблдору». Когда дверь за ней закрылась, Рон восхищенно присвистнул.
«Я уж было подумал, что наша песенка спета», – признался он, хватая сэндвич.
«Я тоже», – согласился с ним Гарри.
«Поверить не могу нашей удаче, – невнятно произнёс Рон, утоляя голод. – Фред и Джордж летали как минимум раз пять, и ни один маггл их не увидел… Но почему мы не смогли проскочить сквозь барьер?» Гарри пожал плечами, делая порядочный глоток тыквенного сока:
«Нужно будет последить за собой… Эх, неплохо бы было пойти на вечеринку наверху…»
«Ей не хочется, чтобы мы показывались там, – мудро заметил Рон. – А не то все решат, что прибывать в школу на летающих машинах очень весело». Когда ребята насытились (сэндвичи вновь появлялись на блюде, лишь только их съедали), они вышли из кабинета Снэйпа и поднялись наверх. В замке было тихо, празднество, судя по всему, завершилось. Мальчики шли мимо говорящих портретов и скрипучих доспехов, развешанных по стенам, взбирались по узким лестницам, пока, наконец, не достигли секретного входа в гриффиндорскую башню, который был спрятан за портретом Толстушки в розовом шёлковом платье.
«Пароль?» – спросила она.
«Э…» – ответил Гарри.
Они не знали пароля, который менялся каждый год, но помощь явилась совершенно неожиданно в лице подбежавшей к ним Эрмионы.
«Вот вы где! Где вы прятались? Я слышала нелепые сплетни – говорят, вас исключили за полёты на машинах…»
«Ну, нас пока ещё не исключили», – успокоил её Гарри.
«Ты… ты же не хочешь сказать, что вы прилетели сюда на машине?!» – тон Эрмионы почти совпадал с тоном профессора Снэйпа.
«Оставь лекцию на потом, – нетерпеливо прервал Рон. – Лучше скажи нам новый пароль».
«Мёдоедка, – нетерпеливо ответила Эрмиона. – Но речь не об этом…»
Её снова прервали; в этот раз сдвинулся портрет Толстушки, открывая проход, и раздался внезапный взрыв аплодисментов. Похоже, весь Гриффиндор не ложился спать, собравшись в круглой гостиной, сидя за столами в креслах и ожидая их прибытия! Руки, появившиеся из прохода, втащили Гарри и Рона внутрь, оставив Эрмиону снаружи.
«Чудесно! – кричал Ли Джордан. – Гениально! Вот это ход! Прямо на машине, и прямо в Драчливый дуб, об этом будут говорить весь год…»
«Да, классно сделано», – вторил ему какой-то пятикурсник, с которым Гарри раньше не общался; кто-то трепал его по спине, как будто Гарри только что пробежал марафон. Фред и Джордж пробились сквозь толпу людей и хором сказали:
«И почему нам не пришло в голову прилететь на машине, а?» Рон стоял красный, как свёкла, смущенно улыбаясь, но Гарри заметил одного человека, который счастливым не выглядел. Казалось, Перси пробирался сквозь толпу первогодков, чтобы начать читать им нотации. Гарри ткнул Рона локтем под ребро и кивнул в сторону Перси. Рон понял всё с первого взгляда.
«Что-то я утомился… пойду, пожалуй, наверх», – извинился он, быстро пробираясь в противоположном направлении к двери, за которой была лестница, ведущая к спальням.
«Спокойной ночи», – крикнул Гарри, обращаясь к Эрмионе, хмурившейся в точности как Перси. В конце концов, они добрались до спокойствия лестницы и поспешили наверх, прямо к двери их старой спальни, на которой теперь висела табличка:
«ВТОРОКУРСНИКИ». Они вошли в хорошо знакомое помещение с пятью кроватями, каждая из которых имела красный балдахин, и высокими узкими окошками. Рон неожиданно улыбнулся:
«Я знаю, мне бы сейчас следовало чувствовать раскаяние, или что-то вроде, но…» Дверь распахнулась, и в спальню влетели их товарищи: Шэймус Финниган, Дин Томас и Невилл Лонгботтом.
«Невероятно!» – сверкнул зубами в улыбке Шэймус.
«Круто», – произнес Дин.
«Чудесно», – благоговейно сказал Невилл. Гарри не смог удержаться. Он тоже улыбнулся.
Глава шестая. Гилдерой Локхарт
Однако на следующий день Гарри было совсем не до улыбки. Всё покатилось под откос, начиная с завтрака в Большом зале. На четырех длинных столах колледжей, под волшебным потолком (сегодня он был покрыт мрачными серыми облаками) стояли миски с овсянкой, блюда с копчёной рыбой, горы тостов, тарелки с яйцами и беконом. Гарри и Рон сели за гриффиндорский стол рядом с Эрмионой, перед которой лежала прислонённая к кувшину с молоком книга «Вояж с вампирами». Эрмиона довольно холодно процедила «Доброе утро», и Гарри понял, что она по-прежнему не одобряет их способ прибытия. Невилл Лонгботтом, напротив, радостно поприветствовал их. Невилл был круглолицым, ужасно забывчивым пареньком, с которым постоянно что-то случалось.