«Диагон Аллея!» – и исчез.
«Ты должен говорить отчётливо, дорогой, – поучала Гарри миссис Висли, в то время как Джордж запустил руку в горшок. – И убедись, что вывалишься из нужного дымохода…»
«Из чего?» – нервно спросил Гарри, когда огонь взревел и поглотил Джорджа.
«Ну, есть огромное количество волшебных каминов, из которых возможно выбирать, но если произнести отчётливо…»
«Не суетись, Молли, с ним будет всё в порядке», – сказал мистер Висли, набирая порошка и себе.
«Но, милый, если он потеряется, как мы сможем объяснить это его тёте и дяде?»
«Они не станут возражать, – заверил её Гарри. – Если я потеряюсь в дымоходе, Дадли сочтёт это отличной шуткой, так что об этом не беспокойтесь…»
«Ну… хорошо… иди вслед за Артуром, – сказала миссис Висли. – Когда войдешь в пламя, скажи, куда направляешься…»
«И прижми локти», – посоветовал Рон.
«И закрой глаза, – сказала миссис Висли, – сажа…»
«И не дергайся, – добавил Рон, – а то можешь запросто вывалиться не из того камина…»
«И не паникуй, и не выходи слишком рано; подожди, пока не увидишь Фреда и Джорджа». Изо всех сил пытаясь удержать всё это в голове, Гарри взял щепотку порошка и подошел к краю камина. Он глубоко вздохнул, рассыпал порошок в камин и шагнул вперёд; пламя овевало его, как тёплый бриз; он открыл рот и незамедлительно проглотил изрядную порцию горячей золы.
«Д-диагон А-аллея», – закашлялся он. Ему показалось, что его затянуло в гигантскую трубу. По-видимому, он очень быстро вращался – рёв в ушах был оглушительным – он попытался держать глаза открытыми, но круговорот зелёных огоньков вызвал у него головокружение; что-то твёрдое ударилось о локоть, и он прижал его плотнее, всё вращаясь и вращаясь; теперь у него было ощущение, что холодные руки шлёпают его по лицу; приоткрыв глаза за очками, он увидел смазанный хоровод каминов и мелькающие за ними комнаты; сэндвичи с беконом скакали у него в желудке; он снова закрыл глаза, желая, чтобы всё это остановилось, после чего упал лицом на холодный камень и почувствовал, как крякнула оправа очков.
С гудящей головой, весь в синяках, весь покрытый сажей, он осторожно поднялся на ноги, придерживая сломанные очки на переносице. Он был один, но где именно, не имел понятия. Всё, что он мог сказать, так это то, что он стоял в каменном камине в помещении, напоминавшем большую, слабо освещённую лавку колдовских принадлежностей – но что-либо из её товаров вряд ли могло оказаться в хогвартском списке.
В стеклянной витрине рядком лежали: сморщенная рука на подушке, колода карт с пятнами крови и зоркий стеклянный глаз. Со стен смотрели злобные маски, на прилавке был выложен полный набор человеческих костей, а с потолка свисали ржавые зазубренные инструменты. И что ещё хуже, так это то, что узенькая тёмная улочка, которую Гарри мог рассмотреть сквозь запылённое окошко, определённо не была Диагон Аллеей. Чем скорее он отсюда выберется, тем лучше. Хотя нос всё ещё болел в том месте, где стукнулся о камин, Гарри быстро и бесшумно двинулся к двери, однако не прошел он и половины пути, как по другую сторону стекла показались два человека. Один из них был тем последним, кого Гарри хотел бы увидеть, потерявшись, вымазавшись в саже и сломав очки – это был Драко Малфой. Гарри быстро осмотрелся и заметил слева от себя большой чёрный шкаф; он проскользнул внутрь и закрыл за собой дверцы, оставив лишь маленькую щёлочку, сквозь которую мог смотреть наружу. Через секунду звякнул колокольчик и Малфой вошёл в лавку. Мужчина, вошедший за ним, мог быть только отцом Драко. У него было точно такое же бледное вытянутое лицо и те же холодные серые глаза. Мистер Малфой прошёл через лавку, лениво поглядывая на вещи в витринах, подошёл к прилавку и позвонил в звонок, после чего обернулся к сыну и произнёс:
«Ничего не трогай, Драко».
«А я думал, ты собираешься купить мне подарок», – откликнулся Малфой, потянувшийся было за стеклянным глазом.
«Я сказал, что куплю тебе гоночную метлу», – сказал отец, постукивая пальцами по прилавку.
«Ну и какой с того прок, раз я не в команде? – заныл помрачневший и надувшийся Малфой. – Гарри Поттер в прошлом году по специальному разрешению Дамблдора получил „Нимбус-2000“ и смог играть за Гриффиндор. Он не настолько хорош, просто он знаменит… знаменит тем, что у него этот дурацкий шрам на лбу…» Малфой наклонился, чтобы посмотреть на полку, набитую черепами.
«…и всем кажется, что он такой замечательный, этот чудесный Поттер, на помеле, со своим шрамом…»
«Ты твердишь мне об этом уже в тысячный раз, – произнёс мистер Малфой, уничижающе глянув на сына. – И я напоминаю тебе, что – не – разумно – выказывать что-либо, кроме любви – к Гарри Поттеру, раз уж большинство подобных нам считают его героем, заставившим исчезнуть Тёмного Властелина – а, вот и мистер Борджин!»
За прилавком появился сутулый мужчина, убирая с лица засаленные волосы.
«Мистер Малфой, какое удовольствие для меня снова видеть Вас, – произнес мистер Борджин голосом, в котором масла было не меньше, чем в его волосах. – Польщён… и юный мистер Малфой здесь же… очарован! Чем могу служить? Я просто обязан вам показать… только сегодня доставлен и по очень разумной цене…»
«Сегодня, мистер Борджин, я пришёл не покупать, а продавать», – ответил мистер Малфой.
«Продавать?» – улыбка на лице мистера Борджина слегка потускнела.
«Вы, конечно же, слышали, что министерство стало проводить больше обысков, – сказал мистер Малфой, доставая из внутреннего кармана пергаментный свиток и разворачивая его, чтоб показать мистеру Борджину. – У меня есть кое-какие… ммм… вещи, которые могут оказаться неприятными, если меня навестят из министерства…» Мистер Борджин приладил на нос пенсне и просмотрел список.
«Но, конечно, министерство не отважится побеспокоить вас, сэр?» Мистер Малфой поджал губы.
«Ко мне ещё не заходили. Имя Малфоя всё ещё внушает некоторое уважение, но министерство становится всё докучливее. Ходят слухи о новом Законе о защите магглов – вне сомнения, за ним стоит этот вшивый магглолюбец Артур Висли…» Гарри почувствовал острый прилив злости.
«…и, как видите, некоторые из этих ядов могут оказаться…»
«Я понимаю, конечно, сэр, – перебил мистер Борджин. – Так, так… посмотрим…»
«Можно мне такую?» – вмешался Драко, указывая на сморщенную руку на подушечке.
«О, Рука Славы! – воскликнул мистер Борджин, забыв про список мистера Малфоя и поспешив к Драко. – Вставляешь в неё свечу, и она светит только тому, кто её держит! Лучший друг воров и взломщиков! У вашего сына отличный вкус, сэр».
«Я надеюсь, что мой сын станет чем-то большим, нежели вором или взломщиком, Борджин», – холодно заметил мистер Малфой, на что мистер Борджин быстро пролепетал:
«Не обижайтесь, сэр, я не это имел в виду…»
«Хотя, если его отметки не улучшатся, – ещё более ледяным тоном добавил Малфой, – то, может быть, это действительно всё, на что он годится».
«Это не моя вина, – отозвался Драко. – У всех учителей есть любимчики, да хоть та же Эрмиона Грангер…»
«А я-то думал, ты постыдишься, что девчонка из неколдовской семьи обходит тебя на каждом экзамене», – отрезал мистер Малфой.
«Ха!» – пробормотал себе под нос Гарри, довольный, что увидел Драко сконфуженным и разозлённым.
«И такое сплошь и рядом, – посетовал своим елейным голоском мистер Борджин. – Колдовская кровь ну ни в грош не ставится».
«Только не для меня», – ноздри мистера Малфоя раздувались.
«Да, сэр, и не для меня, сэр», – подтвердил мистер Борджин с глубоким поклоном.
«Тогда, может, вернемся к моему списку, – оборвал мистер Малфой. – Я вообще-то тороплюсь, у меня сегодня важные дела в другом месте…» Они принялись торговаться. Гарри нервно посматривал, как Драко всё ближе и ближе подходил к его убежищу, разглядывая товары. Драко остановился, чтобы рассмотреть длинную бухту верёвки висельника и с глупой усмешкой прочесть карточку, прикрепленную к величественному опаловому ожерелью: