Если задуматься о приписываемых Уолтеру чувствах по отношению к грязнокровкам, здесь тоже намечались серьезные расхождения: Гермиона, потенциальный объект его ненависти, первой кидалась его защищать, да и Люпин, которого едва ли можно считать чистокровным, относился к нему чуть ли не по-дружески. В итоге, выходила полная бессмыслица. Увлеченный этими размышлениями, Гарри обратился к подошедшему к нему Рону:
- Вот скажи, как тебе показалось, Уолтер… даже не знаю, как сказать… Похож он на сторонника Темного Лорда?
- По мне, так вполне возможно, что он был сторонником Темных сил, поскольку ему наплевать на людей в широком смысле слова, - заявил Рон. - Будь ты хоть Сам-Знаешь-Кто, хоть Фестрал-В-Пальто - ему без разницы.
- Ну а к чистоте крови он как относится?
- Думаю, его может заинтересовать, разве что, были ли в роду человека дементоры. Он вообще довольно далек от реальности в нашем понимании этого слова. А что это тебя вдруг так взволновало?
- Сам не знаю, - пожал плечами Гарри. - Всегда настораживает, когда про одного и того же человека говорят совершенно по-разному… Одним из таких людей был мой отец, вторым - мой крестный.
- Что-то в последнее время тебя стали занимать бесполезные вещи, - хмуро заметил Рон.
- Это все из-за того, что мне приходится принимать зачеты у своих пустоголовых однокурсников. Кстати, тебе Анцерус сдавать не придется.
- А вот это - хорошая новость! - обрадовался Рон.
- Для тебя - определенно. А каково мне, если я столько времени мучился, чтобы его сдать?
- Гордись, что ты, вроде как, гений! - хихикнул Рон. - Даже в чем-то обошел Гермиону.
- А если Снейп пронюхает, что из-за меня его друг получил выговор, лучше мне сразу уйти в дементоры. Остается надеяться, что О’Рахилли - не ябеда…
Гроза разразилась на еженедельном собрании: в течение получаса Снейп призывал проклятья на Хогвартс, учеников и образовательную систему вообще. Гарри все никак не мог дождаться, когда же дойдет до директора, но зельевар, видимо, так и не решился упомянуть истинного виновника этой вспышки. Слизеринцы недоуменно таращились на друг друга, не догадываясь о причине негодования декана. Тем временем его возмущение набирало обороты:
- Зачем вы вообще отправились учиться в Хогвартс, если по-настоящему сложные и важные заклинания вас не интересуют? Шли бы лучше в экстрасенсы - и никакого образования не надо! Только и знаете, что за спиной профессоров строчить на них доносы! Рады избавиться от тех, кто напрягает ваши драгоценные мозги, которые предпочли бы в безмятежном спокойствии колыхаться в черепной коробке на турнирах по квиддичу!
К большому облегчению учеников, эту тираду прервало появление Люпина. Опытным взглядом окинув гостиную со жмущимися по углам студентами, он мотнул головой:
- Профессор Снейп, пора варить транквилизатор с кровохлебкой. Меня отрядили давать вам указания. Почему я уверен, что я вам потребуюсь? Возможно, потому что у меня есть рецепт, который больше нигде не опубликован.
Снейпа как ветром сдуло. Оборотень ободряюще подмигнул ученикам на прощание. «Теперь профессор Люпин станет кумиром и для слизеринцев, - подумал Гарри. - А что он там говорил? Зачем им нужно варить этот тр… с кровохлебкой? Выходит, О’Рахилли опять плохо? Тогда неудивительно, что Снейп так разошелся…»
Гарри решил лишний раз наведаться в Больничное крыло, надеясь, что ошибся с мрачными прогнозами. Войдя в прихожую, он увидел на двери лаборатории табличку «Не беспокоить»: из больничной лаборатории доносились приглушенные голоса двух профессоров и медсестры. Заглянув в палату, Гарри увидел там профессора Военных действий. Тот выглядел даже хуже, чем когда пребывал в коме: кожа приобрела сероватый оттенок, в дыхании слышались зловещие хрипы. Видимо, по недосмотру мадам Помфри, в палате было довольно-таки прохладно. Оглянувшись, Гарри убедился, что окна закрыты, а камин пылает вовсю. Испугавшись собственной догадки, парень осторожно позвал:
- П-профессор O’Рахилли?
Тот, видимо, все-таки пребывал в сознании: повернувшись в его сторону, он сиплым шепотом произнес:
- Постой. Ты все-таки пришел. Я знал, что ты появишься, как сможешь. Спасибо тебе. - Казалось, Рахилли борется с забытьем, силясь успеть что-то сказать студенту.
- Да не за что, - смущенно пробормотал тот.
- Если бы не ты, нам бы нелегко пришлось.
- Я тут, в общем, ни при чем, сэр, - принялся объяснять Гарри, но O’Рахилли прервал его:
- Правда, я и сам тут неплохо справлялся...
- Разумеется, сэр, - охотно подтвердил парень.
- Но ты был прав: нам надо держаться вместе.
- Да я вроде не... - засомневался юноша.
- Я был таким идиотом...
- Не стоит винить себя, профессор, - поспешил заверить его Гарри, хоть, по правде говоря, уже не вполне понимал, что имеет в виду O’Рахилли.
- Но ты тоже хорош: если бы ты рассказал мне раньше, этого бы не случилось.
- О чем, сэр? - растерялся студент.
- Он тогда специально рассказал мне о тебе, чтобы разделить нас.
- Обо мне? - Гарри подскочил на стуле. В его голове боролись два животрепещущих вопроса: какие еще откровения мирового масштаба явились О’Рахилли, и что, собственно, могло «разделить» его со студентом, с которым его связывали исключительно профессиональные взаимоотношения.
- Он знал, что только после этого я покину РСД, оставлю тебя без сторонников.
Гарри кольнула догадка: Рахилли принимает его за Уолтера!
- Ты не должен верить ему, Дэвид...
Подавшись к его постели, Гарри быстро спросил:
- Кому?
Но O’Рахилли словно не услышал его, пробормотав:
- Он хочет твоей смерти.
- Кто хочет смерти Уолтеру? - повторил парень. - Тот-Кого-Нельзя-Называть?
За дверью раздались шаги. «Ну все, попался…» - подумал Гарри, и в этот момент в палату зашел Снейп.
- Поттер, какого дементора вы тут делаете?! - возмутился он.
Гарри смиренно отозвался:
- Я пришел проведать профессора. Рядом никого не было, и я подумал, может, ему что-нибудь понадобится…
- Неужто невзрачная карьера медбрата привлекает вас больше возможности регулярно хвастаться своей палочкой перед неприятелем? - процедил Снейп и, отпихнув Гарри, принялся чем-то отпаивать больного.
- Это еще как посмотреть, где неприятелей больше окажется, - философски рассудил студент, направляясь к двери.
Гарри продолжал думать об услышанном в течение всего ужина, не глядя на то, что отправляет в рот. Пользуясь его временным погружением в себя, Рон принялся излагать новости с квиддичного поля - их надежды на предстоящий матч, его с Джинни успехи и тому подобное. Гарри в ответ невпопад кивал:
- Да, вроде того… Да, пожалуй…
- Хватит квиддича! - возмутилась Гермиона. - У меня уже аппетит пропал! И у Гарри, кажется, тоже!
- Да, пожалуй, - отозвался тот.
Рон обиделся и удалился в сторону холла.
- У него что, и по ночам уже тренировки? - изумилась девушка.
- Вроде того, - кивнул Гарри.
- Да что с тобой сегодня! - нахмурилась Гермиона.
- Со мной, что ли? - наконец очнулся ее друг. - Просто я лишний раз убедился, что подслушивать нехорошо. Узнать все равно толком ничего не узнаешь, а вот головную боль заработаешь…
- И что на этот раз? - понимающе спросила подруга.
- Видишь ли, прихожу я в Больничное крыло, ну, честное слово, безо всякой задней мысли, посмотреть, как там Рахилли…
- А как он вообще там оказался?
- Не знаю, но, надеюсь, не в результате нотаций Дамблдора по поводу наших анцерусных зачетов… А он начал бредить. Конечно, О’Рахилли часто говорит так, как будто бредит, но на сей раз все было определенно. Принял меня за Уолтера и начал что-то вещать насчет чьих-то коварных происков в мой, то есть, в его адрес. - Гарри пересказал подруге все слова преподавателя, насколько позволяла память.
- И что же? - поторопила его заинтригованная Гермиона.
- В том-то и дело, что на самом интересном месте притопал профессор Снейп и вытурил меня из Больничного крыла.