— Луна, привет, как дела?
— Очень хорошо, спасибо, — ответила Луна. Она прижимала к груди журнал; большие буквы на обложке говорили о том, что внутри есть пара психоделически очков.
— Придира все еще на высоте, да? — спросил Гарри, чувствующий некоторую нежность к журналу, в котором напечатали его прошлогоднее интервью.
— О да, все хорошо! — счастливо ответила Луна.
— Давайте найдем места, — предложил Гарри и втроем они пошли по поезду через толпы тихо смотрящих студентов. Наконец, они нашли пустое купе, и Гарри с радостью поспешил внутрь.
— Они смотрели даже на нас, — заметил Невилл, указывая на себя и на Луну. — Потому что мы — с тобой!
— Они уставились на вас, потому что вы тоже были в Министерстве, — сказал Гарри, поднимая чемодан на багажную полку. — Наше небольшое приключение было в Ежедневном Пророке на протяжении лета, вы должны были заметить.
— Да, я думал бабушка рассердится из-за всей этой рекламы, — сказал Невилл. — Но она была по-настоящему довольна. Говорит, что я начинаю соответствовать своему папе в прошлом. Она купила мне новую палочку, взгляни!
Он вынул ее и показал Гарри.
— Вишня и волос единорога, — сказал он гордо. — Мы думаем, что это одна из последних, проданных Оливандером — он исчез на следующий день — ой, вернись, Тревор!
И он нырнул под сиденье, чтобы вернуть свою свободолюбивую жабу.
— Мы все еще организовываем встречи А.Д. в этом году, Гарри? — спросила Луна, которая отделяла пару психоделических очков с середины Придиры.
— Нет смысла, теперь мы избавились от Амбридж, правда? — сказал Гарри, присаживаясь.
Невилл ударился головой о сиденье, потому что только из-под него появился. Он выглядел самым разочарованным.
— Я любил А.Д.! Я много узнал с тобой!
— Я тоже наслаждалась встречами, — сказала Луна. — Было похоже на то, будто у меня есть друзья.
Это было одной из тех вещей, которые обычно говорила Луна и которые заставляли Гарри чувствовать жалость и затруднение. Прежде, чем он смог ответить, раздался шум возле купе; группа четверокурсниц шепталась и хихикала с той стороны стеклянного окошка на двери купе.
— Ты спроси его!
— Нет, ты!
— Я сделаю это!
И одна из них, смело выглядящая девочка с большими темными глазами, видным подбородком и длинными темными волосами отодвинула дверь купе.
— Здравствуй, Гарри, я Ромилда, Ромилда Вейн, — сказала она громко и уверенно. — Почему бы тебе не присоединиться к нам в нашем купе? Ты не должен сидеть с ними. — добавила она шепотом указывая на Невилла, который нащупывал под сиденьем своего Тревора, и на Луну, которая теперь носила свои психоделические очки, которые придавали ей вид сумасшедшей, цветастой совы.
— Они — мои друзья, — холодно ответил Гарри.
— О, — сказала девочка, выглядя очень удивленной. — О. Хорошо.
И она ушла, закрывая дверь за собой.
— Люди ждут, что у тебя друзья будут в 10 раз лучше, чем мы. — сказала Луна, еще раз вызывая неловкость своей честностью.
— Вы лучшие, — коротко сказал Гарри. — Ни один из них не был в Министерстве. Они не дрались со мной рядом.
— Очень хорошо сказано, — просияла Луна и надвинула свои разноцветные очки подальше на нос и, успокоившись, стала читать Придиру.
— Тем не менее, мы не сталкивались с Ним, — сказал Невилл, появляясь из-под сиденья с пухом и пылью в волосах и с Тревором в руке. — Ты — да! Ты должен был слышать мой разговор с бабушкой о тебе… — Этот Гарри Поттер получил больше, чем все Министерство Магии вместе взятое! — Она бы все отдала, чтобы ты был ее внуком… — Гарри неловко засмеялся и перевел тему на результаты С.О.В. настолько быстро, насколько смог. В то время, как Невилл рассказывал об его оценках и громко задавался вопросом, разрешат ли ему сдать ТРИТОНА по Трансфигурации с результатом — Удовлетворительно, — Гарри его особо не слушал.
Детство Невилла разрушил Волан-де-Морт настолько же, насколько он разрушил детство Гарри, но Невилл понятия не имел насколько он близок к судьбе Гарри. Пророчество, возможно, упомянуло любого из них, но по каким-то своим, непостижимым причинам, Волан-де-Морт выбрал Гарри.
Если бы Волан-де-Морт выбрал Невилла, то это был бы Невилл, сидящий напротив Гарри, носящий шрам в виде молнии на лбу и вес пророчества… Умерла бы мать Невилла, чтобы спасти его, как умерла Лили для Гарри? Конечно, умерла бы… Но что если бы она была неспособна стоять между ее сыном и Волан-де-Мортом? Тогда бы не было никакого — Избранного"? Пустое место, где сидит сейчас Невилл и Гарри без шрама, у которого есть своя мама, не мама Рона?
— Все хорошо, Гарри? Ты выглядишь забавно, — сказал Невилл.
— Извини… Я… — начал Гарри.
— Раксперт овладел тобой? — спросила Луна, сочувственно глядя на Гарри сквозь ее большие цветные очки.
— Я… что?
— Раксперты… они невидимы. Они влезают в тебя через уши и заставляют твой мозг затуманиваться, — сказала она. — Я думала, что почувствовала их присутствие здесь.
Она колотила воздух руками, как будто отбивала большую невидимую моль. Гарри и Невилл поймали взгляды руг друга и торопливо заговорили о Квиддиче.
Погода за окном была такой же изменчивой, какой была все лето; они проезжали через отрезки пугающего тумана, потом через слабый солнечный свет. В один из таких ясных периодов, когда солнце находилось непосредственно наверху, Рон и Гермиона, наконец, зашли в купе.
— Хочу, чтобы тележка с завтраком поторопилась — я голоден, — тоскливо сказал Рон, резко падая на место рядом с Гарри и потирая свой живот. — Привет, Невилл, привет, Луна. Угадай, что? — добавил он, поворачиваясь к Гарри. — Малфой не исполняет обязанность старосты. Он просто сидит в купе с другими слизеринцами, мы видели его, когда проходили.
Гарри сел прямо, заинтересовавшись. Это не походило на Малфоя — отказаться от шанса демонстрировать его власть в качестве старосты, которой он радостно злоупотреблял в прошлом году.
— Что он делал, когда увидел вас?
— Как всегда, — сказал Рон безразлично, сделав грубый жест рукой. — Не свойственно ему, тем не менее? — он сделал жест рукой снова. — Но почему он опять не запугивает первоклассников?
— Dunno, — сказал Гарри, но его мнение менялось. Не выглядело ли это, что Малфой нашел более важные дела, чем запугивание младших студентов?
— Возможно он предпочел Инспекционную Дружину, — предположила Гермиона. — Возможно, то, что он был старостой немного надоело.
— Я так не думаю, — сказал Гарри. — Я думаю, что он…
Но прежде, чем он смог объяснить свою теорию, дверь купе скользнула и открылась снова, и затаившая дыхание девочка третьекурсница вошла внутрь.
— Я принесла их Невиллу Лонгботтому и Гарри П-Поттеру, — она колебалась, поскольку ее глаза встретили взгляд Гарри, и она стала пунцовой. Она протянула два свитка пергамента, перевязанного фиолетовой лентой. Озадаченные Гарри и Невилл взяли свитки, предназначенный каждому и девочка вышла из купе.
— Что это? — спросил Рон, потому что Гарри уже развернул свой.
— Приглашение, — сказал Гарри.
Гарри,
Я был бы восхищен, если ты присоединился ко мне на ланч в купе C.
Искренне…
— Но что он хочет от меня? — нервно спросил Невилл, как если бы он ожидал нападение.
— У меня нет мыслей, — сказал Гарри, который не был полностью уверен, у него не было никаких доказательств, что его догадка правильна. — Слушайте, — добавил он, когда в голову ему внезапно пришла одна идея. — Давай пойдем под Мантией Невидимкой, тогда бы мы могли хорошенько посмотреть на Малфоя и увидеть то, что с ним твориться.
Эта идея, однако, не привела ни к чему: коридоры, которые были наполнены людьми, ищущими тележку с завтраком, не были предназначены для ведения разговоров под мантией. Гарри, к сожалению, пришлось убрать ее обратно, думая, что сможет носить ее тогда, когда ему нужно будет избавиться от назойливых взглядов, количество которых, кажется, увеличится, когда Гарри сойдет с поезда. Время от времени, студенты выбегали из купе. Чтобы лучше разглядеть его. Исключением была Чжо Ченг, которая сразу зашла в свое купе, как только увидела, что подходит Гарри. Гарри посмотрел в окно и увидел, что она глубоко увлечена разговором с ее подругой Мариэттой, которая носила очень толстый слой косметики, скрывающий прыщи, все еще покрывавшие ее лицо. Улыбаясь, Гарри прошел.