— Хорошо, хорошо, хорошо! — проревел Гонт. — Заходите в разрушенный дом, и посмотрим, много ли пользы, это вам принесет!
В доме, как оказалось, было три крошечных комнаты. Двойные двери вели в главную комнату, которая объединяла в себе кухню и гостиную. Морфин сидел в грязном кресле около курящегося огня, крутя живую змею между толстыми пальцами, и тихо напевал на змеином языке:
Послышался шум в углу около открытого окна, и Гарри понял, что в комнате был кто-то еще, а именно, девочка, рваное серое платье которой было одинаково по цвету с грязной серой каменной стеной позади нее. Она стояла около горшка на грязной черной печи, и возилась с полкой запушенных кастрюль выше ее. Ее волосы были длинными и унылыми, и она имела простое бледное лицо. Ее глаза, как и глаза брата, смотрели в разные стороны. Она выглядела немного более чистой, чем эти двое мужчин, но Гарри думал, что он никогда не видел человека выглядящего более побежденным.
— Моя дочь Мероуп, — неохотно сказал Изможденный, потому что Огден вопросительно на нее смотрел.
— Доброе утро, — сказал Огден.
Она не ответила, но с испуганным взглядом посмотрела на ее отца, и продолжила двигать горшки на полке рядом с ней.
— Хорошо, г. Гонт, — сказал Огден, — перейдем прямо к делу, мы полагаем, что ваш сын, Морфин, выполнил волшебство перед маглами поздно прошлой ночью.
Послышался оглушительный лязг, Мероуп уронила один из горшков.
— Собери это! — прокричал ей Гонт. — Вот личинка на полу, прямо как какой-то безмозглый маггл, для чего вам ваша палочка, Вы бесполезный мешок навоза?
— Г. Гонт, пожалуйста! — сказал Огден потрясенным голосом, а Мероуп, которая уже подняла горшок, и смывала кроваво-красное пятно с пола, в ужасе снова уронила его. Она вытащила из кармана палочку, указала ею на горшок, и поспешно пробормотала, заклинание, которое заставило горшок уехать от нее по полу, и ударить в противоположную стену, и расколоться надвое.
Морфин снова безумно кудахча засмеялся. Гонт кричал, — Исправь это, ты бессмысленная глыба, исправь это!
Мероуп побежала через комнату, но прежде чем она успела поднять палочку, Огден достал его собственную и твердо сказал, — Reparo. — Горшок немедленно починился.
Гонт смотрел на Огдена, как будто собирался на него кричать, но казалось, передумал: вместо этого стал глумиться над своейо дочерью, — Удачливый хороший человек из Министерства здесь, не так ли? Может он заберет тебя к себе, может он не возражает против грязи, которую ты всегда разводишь…
Не смотря ни на кого и не поблагодарив Огдена, Мероуп подняла горшок и дрожащими руками поставила его на полку. Она спокойно стояла спиной к стене между грязным окном и печью, казалось, она хотела слиться с камнем и изчезнуть.
— Г. Гонт, — снова начал Огден, — , как я уже говорил: причиной моего посещения-
— Я слышал Вас в первый раз! — воскликнул Гонт. — И что? Морфин дал магглу немного, того, что ему причиталось — и что с того?
— Морфин нарушил закон Волшебства, — серьезно сказал Огден.
— "Морфин нарушил закон Волшебства." — Передразнил Гонт Огдена, сделал он это напыщенно и с подчеркнуто монотонным ритмом. Морфин снова закудахтал. — Он преподал грязному магглу урок, это теперь незаконно, да?
— Да, — сказал Огден. — Я боюсь, что да.
Он вытащил из внутреннего кармана маленький свиток пергамента и развернул его.
— А это еще что такое? — спросил Гонт, сердито повысив голос.
— Это — вызов в Министерство на слушание…
— Вызов! Вызов? Да кто вы такой, чтобы куда-то вызывать моего сына?
— Я глава отдела Волшебной Правоприменительной Деятельности, — сказал Огден.
— И Вы думаете, что мы — мусор, не так ли? — кричал Гонт, продвигаясь в направлении Огдена и тыча в него своим грязно-желтым пальцем, — Мусор, который побежит в Министерство, когда оно им скажет? Ты хоть знаешь с кем ты говоришь, грязный маленький грязнокровка?
— Я думал, что говорю с г. Гонтом, — сказал Огден, он выглядел напуганным, но по прежнему стоял на месте.
— Правильно! — ревел Гонт. На мгновение, Гарри подумал, что Гонт сделал непристойный жест рукой, но потом понял, что он показывал Огдену уродливое, кольцо из черного камня, которое носил на среднем пальце, и махал им перед глазами Огдена. — Видишь это? Видишь? Знаешь, что это? Знаешь, откуда оно? Столетиями оно было в нашей семье, так далеко наши корни уходят в прошлое, и мы полностью сохранили чистую кровь! Знаешь, сколько мне предложили за этот герб Чистокровных, выгравированный на камне?
— Понятия не имею, — сказал Огден, мигая, когда кольцо было на расстоянии дюйма от его носа, — и это совсем не относится к делу, г. Гонт. Ваш сын передал-
С гневным воем Гонт побежал к дочери. Доли секунды, Гарри думал, что он собирался задушить ее, потому что его рука летела к ее горлу; но он тянул ее к Огдену за золотую цепь на ее шее.
— Видишь это? — проревел он Огдену, встряхивая тяжелый золотой медальон на цепи, в то время как Мероуп кашляла и задыхалась.
— Я вижу, вижу это! — торопливо сказал Огден.
— Слизерин! — вопил Гонт. — Салазар Слизерин! Мы — его последние живые потомки, что ты скажешь на это, а?
— Г. Гонт, ваша дочь! — в тревоге сказал Огден, но Гонт уже отпустил Мероуп; она вернулась в свой угол, потирая шею и глотая воздух.
— Так! — торжествующе сказал Гонт, как будто он только что доказал сложную теорему без всякого труда. — Не пытайтесь говорить с нами, как будто мы — грязь на ваших ботинках! Поколений чистокровных волшебников, больше, чем вы можете сосчитать, я не сомневаюсь в этом!
Он плюнул на пол к ногам Огдена. Морфин снова закудахтал. Мероуп сидела у окна склонив голову, ее лицо ничего не говорило
— Г. Гонт, — упорно сказал Огден, — я боюсь, что ни ваши предки, ни мои не имеют никакого отношения к нашему вопросу. Я — здесь из-за Морфина, Морфина и магла, к которому он обращался поздно прошлой ночью. Наша информация — он мельком взглянул на свиток пергамента в его руке — состоит в том, что Морфин выполнил проклятье или волшебство на упомянутом магле, заставив его покрыться очень болезненными фурункулами.
Морфин захихикал.
— Сиди тихо, мальчик, — прорычал Гонт на змеином языке, и Морфин снова затих.
— И что, если даже он так сделал?" вызывающе сказал Гонт, — Я думаю, что ты бы вытер грязное лицо магла, а не оставил ему память о своем ботинке -
— Это не дело, г. Гонт? — сказал Огден. — Это было неспровоцированное нападение на беззащитное-
— Я сразу понял, что вы любитель маглов, как только вас увидел, — глумился Гонт и снова плюнул на пол.
— Эта дискуссия ни к чему не приводит, — твердо сказал Огден. — А по отношению вашего сына, ясно видно, что он не чувствует никакого раскаяния в своих действиях. — Он снова мельком взглянул на свиток пергамента. — Морфин посетит слушание четырнадцатого сентября, чтобы ответить на обвинения по использованию волшебства перед магглом и порождению вреда и бедствия тому же самому магг-
Огден прервался. Звон, стук лошадиных копыт послышались из окна. Очевидно, извивающийся переулок в деревне подходил близко к роще, в которой стоял дом. Гонт застыл, слушая, и широко распахнув глаза. Морфин зашипел и повернул лицо на звук, выражение его лица было голодным. Мероуп подняла голову. Ее лицо, заметил Гарри, сильно побледнело.
— Боже мой, какое бельмо на глазу! — прозвучал голос девочки, так ясно слышимый через открытое окно, как будто она стояла в комнате рядом с ними. — Разве твой отец не может убрать эту лачугу, Том?
— Это не наше, — сказал голос молодого человека. — Все с другой стороны долины принадлежит нам, но этот дом принадлежит старому бродяге по имени Гонт, и его детям. Весьма безумный сын, Вы должны были слышать некоторые из историй, которые говорят в деревне-
Девочка засмеялась. Звон, и стук копыт становились все громче. Морфин попытался, встать из кресла. — Сиди на месте, — предостерегающе сказал его отец на змеином языке.