— О, мне пришлось уйти в подполье, — ответил Люпин. — Почти в буквальном смысле. Вот почему я не писал тебе писем, Гарри — это было бы своего рода саморазоблачением…
— Что вы имеете в виду?
— Я жил среди моих собратьев, своей родни, — ответил Люпин, — Оборотней, — добавил он, видя, что Гарри не понимает, — Почти все они нас стороне Волдеморта. Дамблдору был нужен шпион, и тут я был… как раз кстати.
В его голосе звучала горечь, и, возможно, осознав это, он улыбнулся теплее и продолжил: — Я не жалуюсь — это было необходимо, и кто мог сделать это лучше меня? Тем не менее, было сложно завоевать их доверие. По мне, видишь ли, слишком хорошо видно, что я пытался жить среди волшебников, в то время как они отвергли нормальное общество и живут теперь на грани — воруют, а иногда и убивают, чтобы раздобыть еду.
— Как получилось, что им нравится Волдеморт?
— Они подумали, что при его власти их жизнь станет лучше, — ответил Люпин. — И с Грейбэком в этом случае спорить бесполезно.
— Кто такой Грейбэк?
— Ты о нем не слышал? — Люпин судорожно сжал лежащие на коленях руки, — Фенрир Грейбэк, пожалуй, самый жестокий из ныне живущих оборотней. Его главная цель в жизни — искусать столько людей, сколько возможно. Он хочет создать оборотней, которых будет достаточно для того чтобы побороть волшебников. Волдеморт пообещал ему ответную услугу, если он будет ему служить. Грейбэк специализируется на детях… Говорит, что кусает их в детстве… и восстанавливает их против собственных родителей, против жизни нормальных волшебников. Волдеморт угрожает натравить их на людских дочерей и сыновей, а такие угрозы обычно возымеют силу.
Люпин помолчал, потом сказал:
— Это Грейбэк укусил меня.
— Что? — воскликнул пораженный Гарри, — Когда… вы имеете в виду, когда вы были ребенком?
— Да. Мой отец оскорбил его. Я долго не знал, что именно за оборотень укусил меня. Я даже жалел его, думал, что он просто потерял над собой контроль — я ведь знал, какого это… Но Грейбэк не такой. Во время полнолуния он приближает себя к жертвам, пока не убедится, что он достаточно близко, чтобы напасть. Он все планирует. Его-то Волдеморт и поставил во главе оборотней. Я не мог притворятся, что мое личное мировоззрение принесет куда больше пользы, чем стойкое мнение Грейбэка о том, что оборотни заслуживают крови, что мы должны мстить нормальным людям.
— Но вы — нормальный! — с жаром возразил Гарри, — Просто… у вас есть…есть… проблема!
Люпин коротко рассмеялся.
— Иногда ты мне так сильно напоминаешь Джеймса. В компании он называл это моей — маленькой пушистой проблемкой. — У многих людей создавалось впечатление, что у меня просто есть плохо воспитанный ручной кролик.
Он прервался, чтобы поблагодарить миссис Уизли, которая принесла ему яичный коктейль. Кажется, он стал слегка веселее. Гарри тем временем почувствовал энтузиазм — это последние упоминание о его отце напомнило ему кое-что, о чем он собирался спросить Люпина.
— Вы когда-нибудь слышали о Принце-полукровке?
— О каком полукровке?
— О Принце. — сказал Гарри, внимательно следя за его реакцией.
— В мире волшебников нет принцев, — ответил Люпин, не улыбаясь. — Ты решил себя взять такой титул? Мне кажется, что — Избранный — будет достаточно.
— Да нет же, я тут не причем! — негодующе возразил Гарри. — Принц-полукровка, это кто, кто учился в Хогвартсе раньше, у меня есть его старый учебник зельеварения. Она вся исписана заклятиями, в том числе теме, что он сам изобрел. Одно из них — Левикорпус…
— А, оно было в большой моде в мои времена в Хогвартсе, — вспомнил Люпин, — Были на пятом курсе такие моменты, когда ты пошевелиться не мог, будучи подвешенным в воздух за лодыжки.
— Мой отец его использовал, — сказал Гарри, — я видел в Омуте памяти, как он применил его к Снейпу.
Он пытался произнести это небрежно, словно какой-то простой, совершенно не важный комментарий, но он не был уверен в том, что у него это получилось. В улыбке Люпина было заметно понимание.
— Да, — сказал он, — но не только он. Я ведь сказал, что оно было очень популярным… Ты же знаешь, как эти заклятия появляются-исчезают…
— Но звучит так, словно оно было изобретено в годы ваши обучения в школе, — упорствовал Гарри.
— Не обязательно, — ответил Люпин, — Заклинания приходят и выходят из моды каждый день.
Он посмотрел на Гарри, а затем тихо сказал:
— Джеймс был чистокровным, Гарри, и я тебя уверяю, он никогда не просил, чтобы мы звали его — Принцем.
Отбросив притворство, Гарри спросил:
— А это не мог быть Сириус? Или вы?
— Разумеется, нет.
— О, — Гарри перевел взгляд на огонь, — Я просто подумал… ну, что он очень мне помогал с зельеварением, этот Принц.
— Сколько лет этой книге, Гарри?
— Не знаю, не проверял.
— Ну, если ты хочешь узнать, когда Принц учился в Хогвартсе, то это, возможно, даст тебе подсказку, — сказал Люпин.
Немного позже Флер решила спародировать Селестину, поющую — Котел, полный горячей и сильной любви, — а все остальные подхватили за ней. Правда, быстрый взгляд на миссис Уизли подсказал им, что пора бы по кроватям. Гарри и Рон поднялись наверх, в спальню Рона на чердаке, где для Гарри была приготовлена постель.
Рон заснул почти сразу же, но Гарри залез себе в сундук и вытащил свой учебник по зельеварению прежде чем отправится спать. Он переворачивал страницы, пока наконец не нашел, то что искал — дату выпуска. Книге было почти пятьдесят лет. Ни его отец, ни его друзья не были в Хогвартсе пятьдесят лет назад. Чувствую разочарование, Гарри бросил книгу обратно в сундук, погасил свет и лег, думая об оборотнях, Снейпе, Стэне Шанпайке и Принце-полукровке, и, в конце концов, забылся тяжелым сном, полным ползущих теней и криков укушенных детей…
— Она, по ходу, шутит…
Гарри резко проснулся, чтобы найти висящий у кровати распухший рождественский чулок. Он надел очки и оглянулся: крошечное окошко было почти полностью залеплено снегом, напротив него сидел на кровати Рон, изучающий что-то, оказавшееся толстой золотой цепью.
— Ты о чем? — поинтересовался Гарри.
— Это от Лаванды, — ответил возмущенный Рон. — Она что, реально думает, что я надену…
Гарри пригляделся поближе и расхохотался — это была цепь из огромных золотых букв:
— Мой возлюбленный
— Мило, — ответил он. — Стильно. Тебе определенно нужно надеть это для Фреда и Джорджа.
— Если ты им скажешь, — сказал Рон, засовывая ожерелье с глаз подальше, под подушку, — Я… я… я…
— Да ладно, хорош заикаться, не скажу, — ухмыльнулся Гарри.
— Как она вообще могла подумать, что мне может понравиться что-то подобное? — поинтересовался Рон у воздуха, выглядя так, будто его огрели пыльным мешком.
— Ну-ка, подумай, — сказал Гарри, — Ты когда-нибудь заикался о том, что хотел бы появиться на людях со словами — Мой возлюбленный — вокруг шеи?
— Ну… мы так особо и не разговаривали никогда… — протянул Рон, — Мы, в основном…
— Лизались, — завершил Гарри.
— Ну… да, — согласился Рон. Он помедлили секунду, затем спросил: — Гермиона что, правда с МакЛаггеном встречается?
— Не знаю, — ответил Гарри. — Они вместе были на вечеринке у Слагхорна, но не думаю, что там у них все прошло нормально…
Рон явно повеселел, и залез поглубже в свой чулок.
Среди подарков Гарри были: свитер с большим золотым снитчем на груди, связанный миссис Уизли, большая коробка Ужастиков Умников Уизли, которые производили близнецы, и слегка пыльный, попахивающий пылью сверток м надписью — Моему господину, от Кричера.
Гарри уставился на сверток:
— Ты как думаешь, его не опасно открыть? — спросил он.
— Там не может быть ничего опасного, нашу почту все еще проверяют в министерстве. — ответил Рон, хотя на сверток он поглядывал с подозрением.
— Я и не подумал о подарке для Кричера. А что, люди обычно дарят подарки своим эльфам-домовикам? — спросил Гарри, осторожно вскрывая сверток.