Он был совершенно потрясен – как будто любимый домашний питомец вдруг превратился в дикого зверя. О чем только думал Принц, когда писал в учебнике такое заклинание? И что будет, когда это увидит Злей? Расскажет ли он Дивангарду – тут у Гарри скрутило живот, – чему Гарри обязан поразительными успехами в зельеделии? Отберет ли, уничтожит ли книгу, которая столь многому научила Гарри… стала другом и наставником? Нельзя допустить, чтобы это случилось… никак нельзя…
– Куда ты?.. Почему ты мокрый?.. Это что, кровь?
Рон стоял на вершине лестницы и ошарашенно смотрел на Гарри.
– Мне нужен твой учебник, – задыхаясь, сказал Гарри, – по зельеделию. Скорей… давай сюда…
– Но как же Принц-полу?..
– Потом объясню!
Рон вытащил из рюкзака и протянул Гарри «Высшее зельеделие»; тот проскочил мимо, нырнул в общую гостиную и, не обращая внимания на изумленные взгляды тех немногих, кто успел вернуться с ужина, схватил свой рюкзак. Затем выпрыгнул в портретную дыру и понесся назад через коридор на седьмом этаже.
У гобелена с танцующими троллями он резко затормозил и, прикрыв глаза, заставил себя идти медленно.
Мне нужно место, чтобы спрятать учебник… Мне нужно место, чтобы спрятать учебник… Мне нужно место, чтобы спрятать учебник…
Он трижды прошел туда-обратно вдоль ровной стены. Открыл глаза. Наконец-то – дверь! Гарри распахнул ее и, шмыгнув внутрь, захлопнул за собой.
И тотчас же обомлел. Зрелище поневоле потрясало – несмотря на то что он был в панике, спешил и очень боялся предстоящего разговора со Злеем. Гарри очутился в зале, огромном как собор. Столбы света из высоких окон падали на целый город всевозможных предметов, спрятанных многими и многими поколениями учеников «Хогварца». В этом городе имелись улицы и переулки, проложенные среди шатких пирамид сломанной мебели, которую сунули сюда то ли неумелые колдуны, то ли домовые эльфы, пекущиеся о красоте замка. Здесь были тысячи книг – надо полагать, запрещенных, разрисованных или краденых; крылатые катапульты, пилозубые пчелы – в некоторых еще теплилась жизнь, и они неуверенно парили над горами прочей контрабанды; треснувшие бутыли с застывшим зельем; шляпы, украшения, плащи; скорлупа, видимо, от драконьих яиц; сосуды, заткнутые пробками и наполненные зловеще мерцающими жидкостями; ржавые мечи и тяжелый окровавленный топор.
Гарри торопливо нырнул в один из переулков между сокровищами, свернул направо за гигантским чучелом тролля, пробежал по короткому проходу, взял влево перед разбитым шкафом-исчезантом, где в прошлом году потерялся Монтегю, и наконец остановился у большого буфета, когда-то, видимо, облитого кислотой, – его поверхность вся пошла пузырями. Гарри открыл скрипучую дверцу: на полке кто-то уже спрятал клетку непонятно с кем; существо давным-давно умерло, а у скелета было пять ног. Гарри сунул учебник Принца-полукровки за клетку, захлопнул дверцу и постоял, стараясь унять бешено бьющееся сердце… Сможет ли он снова найти буфет посреди этого скопища хлама? Он схватил с крышки ближайшей корзины надколотый бюст уродливого старого ведуна, водрузил его на буфет, для верности нахлобучил ведуну на голову пыльный парик и потускневшую диадему и ринулся обратно, к выходу и в коридор. Там он захлопнул дверь, и она немедленно слилась со стеной.
Гарри со всех ног помчался на шестой этаж, по дороге засовывая в рюкзак «Высшее зельеделие» Рона, и через минуту уже стоял перед Злеем. Тот молча протянул руку. Гарри отдал рюкзак и стал ждать своей участи; он сильно задыхался; грудь разрывалась от боли.
Одну за другой Злей доставал книги Гарри и внимательно их осматривал. Наконец остался только учебник по зельеделию. Злей изучил его очень тщательно, а после заговорил:
– Это твое «Высшее зельеделие», Поттер?
– Да, – ответил Гарри, который никак не мог отдышаться.
– Уверен?
– Да, – повторил Гарри уже чуть нахальнее.
– Это учебник, который ты приобрел у Завитуша и Клякца?
– Да, – твердо ответил Гарри.
– Тогда почему, – осведомился Злей, – на первой странице написано «Рунил Уизлиб»?
Сердце Гарри пропустило удар.
– Это мое прозвище, – сказал он.
– Твое прозвище, – повторил Злей.
– Да… Так меня называют друзья.
– Я знаю, что такое прозвище, – произнес Злей. Холодные черные глаза впились в глаза Гарри; тот старался отвести взгляд. Блокируй мысли… блокируй мысли… но он ведь так этому и не научился… – Знаешь, что я думаю, Поттер? – очень тихо проговорил Злей. – Я думаю, что ты отъявленный лжец и заслуживаешь взыскания. Будешь приходить ко мне каждую субботу до самого конца триместра. Что скажешь, Поттер?