Кое-кто из инферниев споткнулся, одного или двух опутали веревки, но идущие следом просто переступали через лежащие тела. Упорно размахивая палочкой, Гарри закричал:
– Сектумсемпра! СЕКТУМСЕМПРА!
Но из дыр на мокром тряпье и ран на ледяной коже не проливалось ни капли крови: мертвецы шли и шли как ни в чем не бывало и тянули изъеденные руки. Гарри попятился дальше – и почувствовал, что и сзади его хватают тощие костлявые пальцы, холодные, как сама смерть. Гарри оторвали от земли, подхватили и медленно, но неуклонно потащили к воде. Он понял, что ему уже не вырваться, он утонет и тоже станет мертвым хранителем частицы изуродованной души Вольдеморта…
И тогда тьму прорезал огонь – малиново-золотое кольцо окружило каменный остров, и инфернии, цепко державшие Гарри, дрогнули и зашатались; они не осмеливались пройти сквозь огонь к воде. Они выронили Гарри; он ударился о землю, попытался встать, но поскользнулся и упал, до крови ободрав руки о камень, затем все-таки вскочил и, держа волшебную палочку на изготовку, огляделся.
Думбльдор очнулся и встал. Он был бледен, как инферний, но грозно возвышался над всеми; в его глазах танцевал огонь. Он держал волшебную палочку как факел, и пламя, рвущееся из нее, огромным жарким лассо обвивало остров.
Инфернии слепо тыкались друг в друга, спасаясь от подступающего огня…
Думбльдор схватил со дна чаши медальон и спрятал его во внутренний карман, затем поманил Гарри. Растерявшиеся инфернии, казалось, даже не заметили, что упустили добычу. Думбльдор повел Гарри к лодке; огненное кольцо двигалось вместе с ними. Инфернии ошалело добрели до края озера и с облегчением скользнули в темную воду.
Гарри дрожал с головы до ног. Он боялся, что Думбльдору не хватит сил перебраться в лодку: тот пошатывался, вся его энергия уходила на поддержание огненного кольца. Гарри подхватил Думбльдора и помог ему сесть. Стоило им войти в лодку, как она отчалила от острова, все еще окруженная кольцом пламени; инфернии кишели внизу, но не осмеливались высунуться.
– Сэр, – обессиленно выдохнул Гарри, – сэр, я совсем забыл… про огонь… они наступали, я запаниковал…
– Неудивительно, – пробормотал Думбльдор, и Гарри испугался – настолько слаб был его голос.
Лодка легко ткнулась в берег. Гарри выпрыгнул и обернулся помочь Думбльдору. Едва выступив из лодки, тот в изнеможении уронил руку; огненное кольцо исчезло, но инфернии больше не показывались. Лодка ушла под воду; цепь, звеня и бряцая, тоже ускользнула на глубину. Думбльдор громко вздохнул и привалился к стене пещеры.
– Я так устал… – пожаловался он.
– Не беспокойтесь, сэр, – отозвался Гарри, очень испуганный смертельной бледностью Думбльдора. – Я отведу вас обратно… обопритесь на меня…
Он закинул здоровую руку Думбльдора себе на плечи и, почти таща его на себе, зашагал вокруг озера.
– В общем и целом… защита оказалась… весьма хитроумной, – пролепетал Думбльдор. – Один человек не справился бы… ты молодец, Гарри, большой молодец…
– Лучше ничего не говорите сейчас, – невнятный голос и нетвердая походка Думбльдора тревожили не на шутку, – поберегите силы, сэр… мы скоро выберемся отсюда…
– Арка будет закрыта… мой нож…
– Не надо, я порезался о камень, – твердо сказал Гарри, – вы только покажите, где…
– Здесь…
Гарри провел ободранной рукой по стене пещеры; арочный проем, получив кровавую плату, мигом открылся. Они пересекли внешнюю пещеру, и Гарри помог Думбльдору спуститься в ледяную воду, наполнявшую расщелину в скале.
– Все будет хорошо, сэр, – снова и снова твердил Гарри, которого молчание Думбльдора страшило намного больше, чем затрудненная речь. – Мы почти на месте… я вам помогу аппарировать обратно… не бойтесь…
– Я и не боюсь, Гарри, – ответил Думбльдор. Его голос слегка окреп, несмотря на ледяную воду. – Я ведь с тобой.
Глава двадцать седьмая
Башня, пораженная молнией
Наконец над головой снова показались звезды. Гарри втащил Думбльдора на вершину ближайшего валуна и помог встать на ноги. Гарри страшно промок, у него зуб на зуб не попадал от холода; он сгибался под тяжестью Думбльдора, однако собрал последние силы и сосредоточился на своем направлении: Хогсмед. Он зажмурился, стиснул руку своего спутника и шагнул вперед, в знакомую давящую пустоту.
Еще не открыв глаза, он понял, что путешествие прошло благополучно: запах соли и морской бриз исчезли. Они с Думбльдором стояли посреди неосвещенной Высокой улицы; с обоих ручьями стекала вода, оба дрожали с головы до пят. На один жуткий миг воображение Гарри нарисовало инферниев, наползающих со всех сторон, но он моргнул и увидел, что вокруг тихо и тьма стоит абсолютная, если не считать нескольких фонарей и светящихся окон над магазинами.