– Так со мной разговаривает – можно подумать, мне три года!
– Ясно. – Гермиона понизила голос. – Она такая самодовольная.
Гарри был потрясен тем, как они говорят о миссис Уизли, поэтому не удивился, когда Рон сердито бросил:
– Слушайте, дамы, вы можете забыть о ней хоть на пять секунд?
– Давай, давай, защищай, – огрызнулась Джинни. – Мы прекрасно знаем, как ты от нее тащишься.
И это о матери Рона? Гарри почувствовал, что чего-то не улавливает, и спросил:
– О ком вы?..
Ответ на свой вопрос он получил, даже не успев договорить. Дверь опять распахнулась, и Гарри инстинктивно натянул одеяло до самого подбородка, так резко, что Джинни с Гермионой свалились на пол.
На пороге стояла девушка такой ослепительной красоты, что в комнате сразу образовался звенящий вакуум. Девушка была высокая, стройная, с длинными светлыми волосами; казалось, от нее исходит легкое серебристое свечение. В довершение счастья прекрасное видение держало в руках поднос, нагруженный едой.
– ‘Арри! Сколько же ми не вьиделись! – сказала красавица грудным голосом и, переступив порог, бросилась к нему. За ее спиной обнаружилась очень недовольная миссис Уизли.
– Зачем было тащить поднос, я сама могла отнести!
– Мне совсьем не тгудно, – ответила Флёр Делакер, поставила поднос на колени Гарри и кинулась целовать его в обе щеки: он почувствовал, как они вспыхнули там, где их коснулись ее губы. – Я же мьечтала его снова увьидеть. ‘Арри, помнишь мою сьестгу, Габгиэль? Она только и твегдит, что пго ‘Арри Поттега. Она будьет счастлива увьидеть тебя снова.
– А! Она тоже здесь? – срывающимся голосом спросил Гарри.
– Что ты, что ты, глюпыш, – звонким колокольчиком рассмеялась Флёр. – Я пго сльедующее льето, когда ми… ти ничьего не знаешь?
Ее огромные голубые глаза расширились, и она с укором поглядела на миссис Уизли. Та пробормотала:
– Мы не успели ему рассказать.
Флёр, откинув назад длинные серебристые волосы – они хлестнули миссис Уизли по лицу, – повернулась к Гарри:
– Ми с Бьиллом собьигаемся пожьениться!
– А-а, – растерянно произнес Гарри. Он не мог не заметить, что миссис Уизли, Гермиона и Джинни упорно избегают смотреть друг на друга. – Здорово. Э-э… Поздравляю!
Флёр порывисто наклонилась и снова поцеловала его.
– Бьилль сьечас очень заньят, много габотает, а я всьего льишь на полставки в «Ггинготсе» ‘ади англьиского, поэтому он пгивез меня сьюда на пагу дней познакомьиться с семьей как сльедует. Я так ‘ада, что ти пгиехаль – здесь особенно ньечего дьелать, только готовка и ципльята! Ну… пгиятного аппети́, ‘Арри!
С этими словами Флёр грациозно развернулась, выплыла из комнаты и тихо притворила за собой дверь.
Миссис Уизли издала какой-то странный звук вроде: «Тца!»
– Мама ее терпеть не может, – тихо сообщила Джинни.
– Ничего подобного! – резким шепотом возразила миссис Уизли. – Просто мне кажется, что они поторопились с помолвкой, вот и все!
– Они знакомы целый год, – сказал Рон. Он очумело таращился на закрытую дверь.
– Это очень мало! Я, конечно, понимаю, в чем дело – нестабильность! Сами-Знаете-Кто вернулся, люди боятся, что в любую минуту могут погибнуть, вот и принимают скоропалительные решения, когда прежде хорошенько бы подумали. В прошлый раз было то же самое, люди женились напропалую…
– В том числе и вы с папой, – лукаво заметила Джинни.
– И что? Мы с вашим отцом созданы друг для друга, чего нам было дожидаться? – ответила миссис Уизли. – А вот Билл и Флёр… хмм… что у них общего? Он простой работящий человек, а она…
– Кукла, – кивнула Джинни. – Только наш Билл не такой уж простой. Он ведь работает взломщиком заклятий, так? Значит, где-то в чем-то любит авантюры, риск, блеск… Потому и увлекся своей Флёркой-Хлоркой.
Гарри с Гермионой расхохотались, а миссис Уизли строго сказала:
– Джинни, перестань ее так называть. Ладно, я лучше пойду… Гарри, ешь омлет, пока не остыл.
И измученная миссис Уизли вышла из комнаты. Рон по-прежнему сидел как пристукнутый и неуверенно мотал головой, словно собака, которая пытается вытрясти воду из ушей.
– Ты что, еще не привык к ней? Она же у вас живет? – удивился Гарри.
– В принципе, привык, – ответил Рон, – но когда она так неожиданно набрасывается…
– Просто позор! – гневно воскликнула Гермиона, отошла от Рона как можно дальше и обернулась, скрестив руки на груди, лишь когда уперлась в противоположную стену.
– Ты что, хочешь, чтоб она жила здесь всегда? – Джинни вытаращила глаза на брата. Рон неопределенно пожал плечами. Джинни сказала: – Ну и пожалуйста! Мама все равно постарается это прекратить.