— Это нам будет мешать, — сказал он и опять достал волшебную палочку. — Я отошлю твои вещи в Пристанище. Впрочем, плащ-невидимку лучше захватить… на всякий случай.
Гарри не без труда извлек из сундука плащ, постаравшись, чтобы Думбльдор не заметил беспорядка внутри. Потом он спрятал плащ в карман куртки, и Думбльдор взмахнул палочкой. Сундук и клетка исчезли. Думбльдор повел палочкой еще раз. Входная дверь распахнулась. За ней чернела холодная, туманная мгла.
— Ну-с, Гарри, вперед, в ночь, за этой ветреной искусительницей — авантюрой.
Глава четвертая Гораций Дивангард
Последние несколько дней Гарри только и делал, что ждал встречи с Думбльдором, но теперь, когда они оказались вдвоем, очень смутился. Раньше они общались исключительно в школе, и обычно их разделял письменный стол. А воспоминание о последней встрече лишь добавляло неловкости: в тот раз Гарри много кричал и вдобавок расколотил порядочное количество ценных для Думбльдора вещей.
Однако Думбльдора это, по всей видимости, не заботило.
— Держи палочку наготове, Гарри, — жизнерадостно приказал он.
— Мне же нельзя колдовать вне школы…
— Если на нас нападут, — сказал Думбльдор, — разрешаю тебе воспользоваться любым контрзаклятием, какое придет в голову. Впрочем, сегодня тебе вряд ли стоит опасаться.
— Почему, сэр?
— Потому что ты со мной, — просто ответил Думбльдор. — Этого достаточно.
Он резко остановился на углу Бирючиновой аллеи и спросил:
— Ты еще не сдавал на аппарирование?
— Нет, — помотал головой Гарри, — это же только с семнадцати.
— Верно, — отозвался Думбльдор. — Тогда просто крепко держись за мою руку. Левую, если не возражаешь; ты, вероятно, заметил, что правая у меня слегка не в порядке.
Гарри ухватился за его руку.
— Замечательно, — произнес Думбльдор, — поехали.
Гарри почувствовал, что рука Думбльдора вырывается из его ладоней, и усилил хватку. В следующий миг все вокруг почернело; Гарри сжало со всех сторон. Он не мог дышать, ребра стянуло железным обручем; на глаза и уши ужасно давило, а потом…
Он несколько раз судорожно глотнул холодный ночной воздух и открыл слезящиеся глаза. Он чувствовал себя так, словно его пропихнули через очень узкую резиновую трубу, и не сразу осознал, что Бирючиновой аллеи больше нет. Они с Думбльдором очутились на пустынной деревенской площади с военным мемориалом и парой скамеек посередине. Как только мозги Гарри встали на место, он понял, что ему впервые в жизни довелось аппарировать.
— Ты как? — поинтересовался Думбльдор. — К этому ощущению надо привыкнуть.
— Я нормально, — Гарри растирал уши, явно неохотно расставшиеся с Бирючиновой аллеей. — Но, честно говоря, на метле лучше.
Думбльдор улыбнулся, плотнее запахнул воротник, сказал:
— Нам сюда, — и быстро пошел вперед, мимо пустой гостиницы и каких-то домов. На часах церкви, стоявшей неподалеку, стрелки приближались к полуночи.
— А скажи, пожалуйста, Гарри, — заговорил Думбльдор, — твой шрам… он вообще болит?
Гарри машинально потер зигзагообразную отметину на лбу.
— Нет, — пробормотал он, — я еще удивлялся. Думал, от него теперь покоя не будет, раз Вольдеморт набирает силу.
Он поднял глаза на Думбльдора и увидел, что тот доволен ответом.
— Я-то как раз думал иначе, — сказал Думбльдор. — Лорд Вольдеморт наконец понял, что у тебя есть счастливая возможность проникать в его мысли и чувства. И, похоже, решил защититься от тебя с помощью окклуменции.
— Вот и великолепно, — буркнул Гарри. Он нисколько не скучал по ночным кошмарам и неожиданным проникновениям в сознание Вольдеморта.
Они завернули за угол, прошли мимо телефонной будки и автобусной остановки. Гарри искоса поглядел на Думбльдора.
— Профессор…
— Да, Гарри?
— А… где это мы?
— В очаровательной деревушке под названием Бадли Баббертон.
— А зачем?
— Ах да, я же не сказал! — воскликнул Думбльдор. — Я столько это говорил, что потерял счет: наша школа в очередной раз осталась без учителя. Мы с тобой здесь, чтобы уговорить одного моего бывшего коллегу оставить заслуженный отдых и вернуться в «Хогварц».
— А чем я могу вам помочь, сэр?
— Уверен, ты непременно пригодишься, — неопределенно ответил Думбльдор. — Здесь налево, Гарри.
Они шли вверх по узкой крутой улочке между плотными рядами домов. Свет нигде не горел. Странный туман, вот уже две недели окутывавший Бирючиновую аллею, стоял и здесь. Гарри невольно вспомнил о дементорах, опасливо оглянулся и крепче сжал в кармане волшебную палочку.
— Профессор, а почему нельзя было аппарировать прямо в дом вашего коллеги?
— Но это же все равно что вышибить входную дверь, — объяснил Думбльдор. — Правила хорошего тона требуют предоставлять людям право не принимать гостей, если им того не хочется. И потом, большинство колдовских жилищ защищены от нежелательного вторжения. Например, в «Хогварц»…
— Нельзя аппарировать, ни в здание, ни на территорию, — бойко отчеканил Гарри. — Мне Гермиона Грэнжер говорила.
— И это истинная правда. Тут снова налево.
Где- то сзади церковные часы пробили двенадцать. Гарри хотелось спросить, почему Думбльдор не считает невежливым являться в гости заполночь, но сейчас, когда у них завязалась нормальная беседа, он решил обсудить более важные вопросы.
— Сэр, я прочел в «Прорицательской», что Фуджа уволили…
— Это так, — Думбльдор свернул в переулок, резко уходивший вверх. — Не сомневаюсь, ты знаешь и о том, что на его место пришел Руфус Скримжер, который раньше возглавлял кабинет авроров.
— А как по-вашему, он хороший?
— Интересный вопрос, — произнес Думбльдор. — Он на многое способен. Личность, безусловно, более решительная и напористая, чем Корнелиус.
— Да, но я имел в виду…
— Я знаю, что ты имел в виду. Руфус — человек дела. Он почти всю сознательную жизнь борется с силами зла и не может недооценивать лорда Вольдеморта.
Гарри ждал, что Думбльдор скажет что-нибудь о своих разногласиях со Скрижером, упомянутых в «Прорицательской», но тот молчал. Сам Гарри не осмелился заводить разговор на эту тему, а потому заговорил о другом.
— А еще, сэр… я прочел про мадам Боунс.
— Да, — спокойно кивнул Думбльдор. — Ужасная потеря. Выдающаяся была ведьма. Вот сюда, вверх, по-моему… ой. — Он указал направление покалеченной рукой.
— Профессор, а что у вас с…
— Сейчас нет времени объяснять, — сказал Думбльдор. — Не хотелось бы комкать столь леденящую историю.
Он улыбнулся, давая понять, что вовсе не хотел осадить Гарри — дескать, если есть другие вопросы, задавай.
— Сэр… мне прислали совиной почтой министерскую листовку про меры безопасности, которые надо предпринимать против Упивающихся Смертью…
— Я и сам такую получил, — снова улыбнулся Думбльдор. — Ты извлек из нее что-то полезное?
— Не особенно.
— Я так и думал. Например, ты не спросил, какое варенье я люблю больше всего, и не убедился, что я действительно профессор Думбльдор, а не какой-нибудь самозванец.
— Я не… — начал Гарри, не вполне понимая, всерьез его укоряют или нет.
— Кстати, на будущее — малиновое. Но разумеется, любой Упивающийся Смертью, прежде чем принимать мой облик, постарался бы выяснить, что мне нравится.
— Э-м… конечно, — кивнул Гарри. — Но в листовке говорилось про каких-то инферний. Кто они? Там было непонятно.
— Это трупы, — невозмутимо ответил Думбльдор. — Заколдованные мертвецы, действующие по указке черных колдунов. Давненько они не появлялись, с той поры, когда Вольдеморт был у власти в прошлый раз… Естественно, он стольких поубивал, что хватит на целую армию. Вот дом, который нам нужен, Гарри, сюда…
Они подошли к маленькому аккуратному домику с небольшим садиком. Гарри был настолько потрясен рассказом об инферниях, что ничего не замечал, и, когда Думбльдор внезапно остановился у калитки, тут же на него наткнулся.
— О боже. Боже, боже, боже.