Затем, футах в шести над землей, Кэтти страшно закричала. Она раскрыла глаза, но то, что она увидела или почувствовала, очевидно, причиняло ей невыразимые муки. Она стенала не переставая; Лин тоже завопила, схватила Кэтти за лодыжки и попыталась вернуть ее на землю. Гарри, Рон и Гермиона кинулись помогать и тоже схватили Кэтти за щиколотки, и тогда она свалилась им на головы. Рон с Гарри сумели поймать ее, но она так извивалась, что им едва удавалось с ней совладать. Кэтти опустили на землю. Она металась и кричала, никого не узнавая.
Гарри осмотрелся; вокруг никого не было.
— Оставайтесь здесь! — велел он, перекрикивая завывания ветра. — А я пойду за помощью!
Он помчался к школе; ему никогда не доводилось видеть ничего подобного, и он не понимал, что случилось с Кэтти. Он стремительно завернул за угол и врезался в какого-то медведя, стоявшего на задних лапах.
— Огрид! — хрипло выдохнул Гарри, выпутываясь из живой изгороди, в которую его отбросило.
— Гарри! — воскликнул в ответ Огрид, одетый в огромную и бесформенную бобровую шубу. На его бровях и бороде лежали мокрые хлопья снега. — Я только что от Гурпа! Ты не поверишь, у него такие успехи…
— Огрид, там с одной девочкой что-то случилось… ее то ли прокляли, то ли что…
— Чего? — Огрид наклонился, из-за рева ветра не расслышав Гарри.
— Прокляли! — заорал Гарри.
— Прокляли? Кого? Рона? Гермиону?
— Нет, нет, Кэтти Белл… иди сюда…
Они вместе побежали по дороге и вскоре увидели ребят, сгрудившихся вокруг Кэтти. Та по-прежнему лежала на земле, извивалась и кричала; Рон, Гермиона и Лин пытались ее успокоить.
— Отойдите! — закричал Огрид. — Дайте взгляну!
— С ней что-то случилось! — всхлипывая, сообщила Лин. — Не знаю что…
Огрид секунду смотрел на Кэтти, затем, ни говоря ни слова, сгреб ее в охапку и понесся к замку. Мгновения спустя вопли Кэтти замерли вдалеке; остался только вой ветра.
Гермиона бросилась к плачущей подруге Кэтти и обняла ее за плечи.
— Тебя зовут Лин, да?
Девочка кивнула.
— Это случилось вдруг, ни с того ни с сего, или…?
— Когда разорвался сверток, — Лин снова всхлипнула и показала на сверток в промокшей коричневой бумаге, который лежал на земле. Из надорванной упаковки сочился зеленоватый свет. Рон нагнулся и протянул руку, но Гарри перехватил его запястье и оттащил назад.
— Не трогай!
Гарри присел на корточки. В свертке виднелось очень красивое опаловое ожерелье.
— Я его уже видел, — сказал Гарри, глядя на украшение. — Давным-давно, в витрине «Борджина и Д’Авилло». На ценнике было сказано, что оно проклято. Кэтти, видимо, до него дотронулась. — Он поднял глаза на Лин. Та задрожала мелкой дрожью. — Как оно к ней попало?
— О том мы и спорили! Она принесла его из туалета в «Трех метлах», сказала, что это сюрприз для кого-то в «Хогварце», который надо передать. Но она была такая странная… Ужас, ужас, она наверняка попала под проклятие подвластья, а я даже не поняла!
Лин зарыдала с новой силой. Гермиона сочувственно похлопывала ее по плечу.
— Лин, а она не говорила, кто ей его передал?
— Нет… отказалась… тогда я сказала, что она дура и что в школу его брать нельзя, а она не хотела слушать и… я попыталась его отобрать… и… и… — Лин в отчанье застонала.
— Давайте лучше вернемся в школу, — сказала Гермиона, продолжая обнимать Лин, — и узнаем, как она. Пошли…
Гарри, после секундного колебания, стащил с шеи шарф и, не обращая внимания на испуганный вскрик Рона, аккуратно завернул ожерелье и поднял его с земли.
— Надо показать мадам Помфри, — объяснил он.
Пока они с Роном вслед за Гермионой и Лин шли к замку, Гарри напряженно думал, а едва ступив на территорию школы, заговорил, не в силах держать при себе свои мысли:
— Малфой знает про это ожерелье. Четыре года назад оно уже было в витрине «Борджина и Д’Авилло», я видел, как Малфой его рассматривает, когда прятался от них с папашей. Вот что он покупал, когда мы его выследили! Он вспомнил о нем и решил купить!
— Я… не знаю, Гарри, — с сомнением отозвался Рон. — У «Борджина и Д’Авилло» бывает куча людей… и потом, разве эта девочка не сказала, что Кэтти принесла его из туалета?
— Она сказала, что Кэтти вернулась с ним из туалета, но оно не обязательно оттуда…
— Макгонаголл! — предупредил Рон.
Гарри поднял глаза. Действительно, с крыльца сквозь мокрый снег навстречу бежала профессор Макгонаголл.
— Огрид говорит, вы четверо видели, что случилось с Кэтти Белл… прошу вас, немедленно в мой кабинет! Что это у вас, Поттер?
— То, до чего она дотронулась, — ответил Гарри.
— Святое небо, — встревоженно сказала профессор Макгонаголл, забирая у Гарри ожерелье. — Нет, нет, они со мной! — торопливо бросила она при виде Филча, который радостно зашаркал к ним через вестибюль с сенсором секретности наперевес. — Немедленно отнесите это ожерелье профессору Злею, только ни в коем случае не трогайте, держите в шарфе!
Гарри и остальные вслед за профессором Макгонаголл поднялись к ней в кабинет. Окна, залепленные мокрым снегом, дребезжали под порывами ветра, и в комнате было холодно, несмотря на то, что в камине потрескивал огонь. Профессор Макгонаголл закрыла дверь, стремительно прошла к письменному столу и встала лицом к Гарри, Рону, Гермионе и все еще плачущей Лин.
— Итак, — строго заговорила она, — что случилось?
Запинаясь и замолкая, чтобы справиться с рыданиями, Лин рассказала, как Кэтти пошла в туалет в «Трех метлах» и вернулась с загадочным свертком; что она выглядела немного странно и они спорили, можно ли проносить неизвестную вещь в замок; что спор закончился потасовкой, а сверток порвался. Тут Лин настолько разволновалась, что больше не могла произнести ни слова.
— Хорошо, Лин, — не без сочувствия сказала профессор Макгонаголл, — идите в больничное крыло и попросите мадам Помфри дать вам успокоительное.
Когда Лин вышла, профессор Макгонаголл повернулась к Гарри, Рону и Гермионе.
— Что было, когда Кэтти дотронулась до ожерелья?
— Она поднялась в воздух, — первым ответил Гарри. — А потом начала кричать и упала. Профессор, прошу вас, можно мне увидеть профессора Думбльдора?
— Директора не будет до понедельника, Поттер, — удивленно произнесла профессор Макгонаголл.
— Не будет? — возмущенно повторил Гарри.
— Да, Поттер, не будет! — отчеканила профессор Макгонаголл. — Однако все, что вы имеете сообщить об этом ужасном деле, не сомневаюсь, можно рассказать и мне!
Какую- то долю секунду Гарри колебался. Откровенничать с Макгонаголл не хотелось; Думбльдор, хоть и вызывал у него больше робости, все-таки спокойнее относился к любым, самым диким гипотезам. Но сейчас речь идет о жизни и смерти, глупо бояться показаться смешным.
— Профессор, мне кажется, ожерелье Кэтти дал Драко Малфой.
С одной стороны от него Рон смущенно потер нос; с другой, Гермиона затопталась на месте, словно ей не терпелось поскорее отдалиться от Гарри.
— Это очень серьезное обвинение, Поттер, — ошарашенно помолчав, произнесла профессор Макгонаголл. — У тебя есть доказательства?
— Нет, но… — ответил Гарри и рассказал, как они проследили за Малфоем до «Борджина и Д’Авилло» и подслушали его разговор.
Когда он закончил, профессор Макгонаголл посмотрела на него недоумевающе.
— Малфой принес что-то на починку к «Борджину и Д’Авилло»?
— Нет, профессор, он хотел, чтобы Борджин сказал ему, как починить какую-то вещь, у него не было ее с собой. Но это неважно, главное, в то же самое время он что-то купил, я думаю, ожерелье…
— Вы видели, как Малфой выходил из магазина с таким свертком?
— Нет, профессор, он велел Борджину хранить его в магазине…
— Но, Гарри, — перебила Гермиона, — Борджин спросил, хочет ли он забрать это с собой, и Малфой сказал: «нет»…
— Потому что не хотел трогать, разве не ясно? — зло бросил Гарри.
— Вообще-то, он сказал: «Вы что, с ума сошли, как я понесу его по улице?» — уточнила Гермиона.