— Насколько я понимаю, ты принимаешь предложение учиться в «Хогварце»?
— Конечно!
— Тогда тебе следует обращаться ко мне «профессор» или «сэр».
На долю секунды лицо Реддля стало еще жестче, но потом он произнес неузнаваемо вежливым голосом:
— Извините, сэр. Я хотел попросить: пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать…
Гарри был уверен, что Думбльдор откажется под предлогом, что в «Хогварце» у них будет масса времени для демонстрации колдовских умений, а на территории муглов лучше соблюдать осторожность. Но Думбльдор, к его величайшему удивлению, достал из внутреннего кармана пиджака волшебную палочку, направил в угол, на старый гардероб, и легонько взмахнул ею.
Гардероб загорелся.
Реддль вскочил, взвыв от ужаса и возмущения, что не удивительно: в шкафу, вероятно, хранились все его вещи. Однако стоило ему гневно повернуться к Думбльдору, как пламя исчезло. Гардероб при этом нисколько не пострадал.
Реддль еще раз посмотрел на шкаф, на Думбльдора, а затем с алчным видом указал на палочку.
— Где такие берут?
— Всему свое время, — ответил Думбльдор. — Кажется, из твоего гардероба что-то вырывается.
Действительно, изнутри доносился слабый стук. Реддль впервые за все время испугался.
— Открой дверцу, — сказал Думбльдор.
Реддль помешкал, затем прошел к шкафу и распахнул дверь. На верхней полке, над штангой с поношенной одеждой, стояла трясущаяся картонная коробка. В ней что-то громыхало, будто оттуда отчаянно пыталась вылезти стая мышей.
— Достань, — велел Думбльдор.
Реддль испуганно снял с полки попискивающую коробку.
— Там находится то, что тебе не принадлежит? — спросил Думбльдор.
Реддль посмотрел на Думбльдора ясным и долгим взглядом, словно что-то вычислял в уме.
— Да, сэр, — ответил он наконец без всякого выражения.
— Открой, — сказал Думбльдор.
Реддль, не глядя на него, снял крышку и вывалил содержимое коробки на постель. Гарри, который ожидал чего-то необыкновенного, с изумлением увидел самые простые предметы: чертика на ниточке, серебряный наперсток, потускневшую губную гармошку. Оказавшись на воле, вещи мигом перестали дрожать и спокойно улеглись на одеяле.
— Ты все вернешь законным владельцам и принесешь извинения, — спокойно проговорил Думбльдор, убирая палочку в карман. — Я узнаю, было ли это сделано. И предупреждаю: в «Хогварце» воровства не терпят.
Реддль ничуть не смутился, по-прежнему холодно, оценивающе глядя на Думбльдора, и наконец произнес бесцветным голосом:
— Да, сэр.
— В «Хогварце», — продолжал Думбльдор, — учат не только колдовать, но и управлять своими способностями. Ты — ненамеренно, я уверен — применил их неподобающим образом. В нашей школе это не допускается. Конечно, ты не первый и не последний, кто поддался порыву. Но ты должен знать, что за провинности из «Хогварца» могут исключить, а министерство магии — да-да, есть такое министерство — наказывает нарушителей закона еще строже. Молодым колдунам следует понимать, что, вступая в наш мир, они должны подчиняться нашим законам.
— Да, сэр, — повторил Реддль.
Невозможно было прочесть его мысли; он с непроницаемым лицом сложил украденное обратно в коробку, а закончив, повернулся к Думбльдору и нагло заявил:
— Денег у меня нет.
— Это поправимо, — ответил Думбльдор и достал из кармана кожаный кошелек. — В «Хогварце» имеется фонд для тех, кому нужна помощь для приобретения формы и учебников. Вероятно, какие-то книги заклинаний и прочее придется купить в магазине подержанных товаров, но…
— А где продаются книги заклинаний? — перебил Реддль. Он взял у Думбльдора тяжелый кошелек, даже не поблагодарив, и теперь изучал толстый золотой галлеон.
— На Диагон-аллее, — сказал Думбльдор. — Список необходимых вещей у меня с собой. Я могу помочь купить все это…
— Вы пойдете со мной? — Реддль поднял глаза.
— Конечно, если ты…
— Вы мне не нужны, — заявил Реддль. — Я привык делать все сам и всегда хожу по Лондону один. Как добраться до этой вашей Диагон-аллеи… сэр? — добавил он, поймав взгляд Думбльдора.
Гарри думал, Думбльдор будет настаивать на том, чтобы сопровождать Реддля, но директор опять его удивил. Он протянул Реддлю конверт со списком и, подробно объяснив, как добраться от приюта до «Дырявого котла», сказал:
— Ты увидишь его, хотя муглы вокруг — то есть, не колдуны — не видят. Спросишь бармена Тома — запомнить легко, он твой тезка…
Реддль раздраженно дернул плечом, словно отгоняя надоедливую муху.
— Тебе не нравится имя Том?
— Томов как собак нерезаных, — пробормотал мальчик и, будто не сдержавшись, против собственной воли, спросил: — А мой отец был колдун? Мне сказали, что его тоже звали Том Реддль.
— Боюсь, я не в курсе, — мягко ответил Думбльдор.
— Мать не могла быть колдуньей, иначе она бы не умерла, — сказал Реддль скорее сам себе, нежели Думбльдору. — Так что, наверное, он… А когда я все куплю, как мне попасть в этот «Хогварц»?
— Это детально описано на втором листе пергамента в конверте, — ответил Думбльдор. — Ты отправишься туда первого сентября с вокзала Кингс-кросс. Билет тоже там, внутри.
Реддль кивнул. Думбльдор встал и снова протянул ему руку. Пожимая ее, Реддль сообщил:
— А я умею разговаривать со змеями! Я это выяснил, когда мы ездили на прогулки в деревню — они находят меня и шепчутся со мной. Это нормально для колдуна?
Гарри понял, что Реддль молчал об этой самой странной своей особенности до последнего, рассчитывая потрясти Думбльдора.
— Не вполне обычно, — после минутного колебания отозвался Думбльдор, — однако не уникально.
Тон его был небрежен, но глаза осторожно пробежали по лицу Реддля. Недолгое время они стояли и глядели друг на друга в упор. Затем Думбльдор отнял руку и направился к двери.
— До свидания, Том. До встречи в «Хогварце».
— Думаю, на сегодня достаточно, — сказал седой Думбльдор рядом с Гарри. Они невесомо пролетели сквозь тьму и, вернувшись в настоящее, приземлились в кабинете.
— Сядь, — сказал Думбльдор, встав возле Гарри.
Гарри повиновался, не в силах отвлечься от мыслей об увиденном.
— Он поверил скорее, чем я… ну, когда вы объявили, что он колдун, — проговорил Гарри. — Я сначала Огриду не поверил.
— Да, Реддль был готов узнать, что он — пользуясь его же словами — особенный, — отозвался Думбльдор.
— А вы уже… знали? — спросил Гарри.
— Что встретил самого страшного черного колдуна всех времен? — уточнил Думбльдор. — Нет. Я понятия не имел, кем он вырастет. Но он определенно меня заинтриговал. Я вернулся в «Хогварц», зная, что за ним надо наблюдать. Я бы следил так или иначе, ведь он был одинок и не имел друзей, но тут понял, что это необходимо не только ради его блага, но и для безопасности окружающих.
— Как ты видел, он обладал удивительными для столь юного возраста способностями, а что самое интересное и знаменательное, научился ими управлять и использовал сознательно. Не случайно, как делают дети, а целенаправленно, против других людей: чтобы напугать, наказать, подчинить. Истории о задушенном кролике и мальчике с девочкой, которых он заманил в пещеру, наиболее показательны… Если захочу, могу причинить боль …
— К тому же он был змееуст, — вставил Гарри.
— Да, действительно; это редкая способность, предположительно характерная для черных магов, хотя, как ты знаешь, среди хороших людей тоже встречаются змееусты. Вообще-то, меня больше встревожило не умение разговаривать со змеями, но природная замкнутость, склонность к жестокости и очевидная жажда власти.
— Время снова сыграло с нами шутку, — заметил Думбльдор, показывая на окна, за которыми сгустилась тьма. — Но прежде чем расстаться, хочу обратить твое внимание на некоторые подробности сцены, свидетелями которой мы стали, ибо они имеют прямое отношение к теме следующего занятия.
— Во-первых, надеюсь, ты заметил реакцию Реддля на то, что кого-то другого зовут его именем, «Том»?
Гарри кивнул.
— Он решительно не терпел всего, что связывало его с другими людьми, делало обыкновенным. Уже тогда мечтал быть иным, особенным, знаменитым. Всего через несколько лет после того разговора он, как ты знаешь, отказался от своего имени и надел маску «лорда Вольдеморта».