— Э-м, — удивился Гарри, — ждете?
— Поразительный скромник, как и рассказывал Гораций! — восхитился Уорпл. — Но если серьезно, — он неожиданно заговорил деловым тоном, — я бы с радостью написал ее сам! Люди жаждут узнать о тебе побольше, дорогой мальчик, жаждут! Если ты подаришь мне пару-тройку интервью, скажем, по пять-шесть часиков, мы можем закончить книгу через несколько месяцев! И уверяю, с самыми минимальными затратами с твоей стороны — спроси хоть Кровура, так ли уж это… Кровур, стоять! — вдруг свирепо окрикнул Уорпл, заметив, что вампир, алчно глядя на девочек, потихоньку перемещается к ним. — Съешь пирожное, — Уорпл схватил лакомство с подноса проходящего эльфа и сунул Кровуру, после чего снова повернулся к Гарри.
— Мой дорогой мальчик, ты не представляешь, сколько денег принесет книга…
— Мне это решительно не интересно, — твердо заявил Гарри. — Кстати, извините, я заметил одну знакомую…
Он, потащив за собой Луну, нырнул в толпу; там, между двумя «Чертовыми сестричками», действительно мелькнула и исчезла длинная каштановая грива.
— Гермиона! Гермиона!
— Гарри! Вот ты где, хвала небесам! Привет, Луна!
— Что с тобой? — спросил Гарри. Гермиона была настолько растрепанна, словно только что выпуталась из Сетей Дьявола.
— Ой, еле вырвалась от… в смысле, оставила Кормака, — Гермиона, в ответ на непонимающий взгляд Гарри, пояснила: — Под омелой.
— Так тебе и надо, нечего было с ним идти, — сварливо буркнул он.
— Мне хотелось посильнее разозлить Рона, — бесстрастно сказала Гермиона. — Я сомневалась между Кормаком и Заккерайесом Смитом, но решила, что в целом…
— Ты сомневалась насчет Смита? — с отвращением скривился Гарри.
— Да, и теперь жалею, что не выбрала его. По сравнению с Маклаггеном даже Гурп — джентльмен. Идите сюда, так мы сразу его увидим, он такой высокий…
Они прихватили по кубку с медом и перебрались к противоположной стене, слишком поздно заметив, что там стоит профессор Трелани, совсем одна.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Луна.
— Добрый вечер, дорогая, — сказала профессор Трелани, с трудом фокусируя взгляд на Луне. Гарри опять уловил запах кулинарного хереса. — Последнее время я что-то не вижу тебя в классе…
— У меня в этом году Фиренце, — объяснила Луна.
— Ах, ну конечно, — едко бросила профессор Трелани и хмельно прищелкнула языком. — Кляча, как я его называю. Казалось бы, теперь, когда я вернулась, профессор Думбльдор мог бы избавиться от глупой лошади, правда? Но нет… мы преподаем вместе… положа руку на сердце, это оскорбление, настоящее оскорбление. Вы знаете, что…
Профессор Трелани была так пьяна, что не узнавала Гарри. Тот, под яростные нападки на Фиренце, придвинулся к Гермионе и шепнул:
— Давай кое-что проясним. Ты собираешься рассказать Рону про отборочные испытания?
Гермиона подняла брови.
— Ты и правда считаешь, что я способна пасть так низко?
Гарри пристально на нее посмотрел.
— Если ты могла пригласить Маклаггена…
— Это совсем другое, — с достоинством заявила Гермиона. — Я не стану говорить Рону про то, что произошло, или не произошло, на отборочных испытаниях Охранников.
— Правильно, — горячо одобрил Гарри. — А то он снова расклеится, и мы проиграем следующий матч…
— Квидиш! — недовольно воскликнула Гермиона. — Больше вас ничего не волнует? Обо мне Кормак не спросил ровным счетом ничего, зато я слушала про «Сто лучших мячей Кормака Маклаггена» нон-стоп… о ужас, вон он идет!
Она исчезла так быстро, будто дезаппарировала; только что была тут, а в следующее мгновение протиснулась между двумя хохочущими ведьмами и испарилась.
— Гермиону не видел? — спросил Маклагген, выбираясь из толпы минутой позже.
— Нет, извини, — ответил Гарри и быстро отвернулся к Луне, подключаясь к ее разговору. Он на секунду забыл, с кем она беседует.
— Гарри Поттер! — глубоким, вибрирующим голосом вскрикнула профессор Трелани, которая заметила его только сейчас.
— А-а, здравствуйте, — без энтузиазма приветствовал ее Гарри.
— Мой дорогой мальчик! — очень громким шепотом заговорила она. — Столько слухов! Сплетен! Избранный! Конечно, я давным-давно знала… ни одного хорошего знамения, Гарри… но почему ты не вернулся на прорицания? Для тебя, как ни для кого другого, мой предмет исключительно важен!
— Ах, Сибилла, все мы уверены, что наш предмет — самый важный! — громко сказал кто-то, и по другую сторону от профессора Трелани вырос Дивангард с очень красным лицом и в съехавшей набок шляпе. В одной руке он держал бокал меда, а в другой — огромный кусок мясного пирога. — Однако я не ожидал, что встречу такой талант! Это же прирожденный зельедел! — продолжал Дивангард, ласково глядя на Гарри покрасневшими, в кровавых прожилках, глазами. — Чутье, понимаете — совсем как у матери! Могу вам признаться, Сибилла, я всего лишь несколько раз сталкивался с такими способностями… подумайте, даже Злодеус…
Тут, к ужасу Гарри, Дивангард резким движением выудил из толпы Злея.
— Хватит кукситься, иди к нам, Злодеус! — радостно икнул Дивангард. — Я говорю, у Гарри удивительные способности по части зельеделия! В этом, разумеется, и твоя заслуга, ведь он учился у тебя целых пять лет!
Дивангард крепко обвивал рукой плечи Злея, и тому было некуда деваться. Сузив черные глаза, он посмотрел на Гарри поверх крючковатого носа.
— Странно, мне всегда казалось, что он так ничему и не выучился.
— Значит, это от природы! — выкрикнул Дивангард. — Посмотрел бы ты, что он выдал в самом начале! Глоток живой смерти — никогда не видел, чтобы школьник создал подобное с первой попытки! Даже ты, Злодеус…
— Вот как? — тихо произнес Злей, вбуравливаясь взглядом в Гарри. Тот забеспокоился. Не хватало, чтобы Злей начал выяснять, чему он обязан своим неожиданным мастерством.
— Напомни, Гарри, какие предметы ты выбрал? — попросил Дивангард.
— Защита от сил зла, заклинания, превращения, гербология…
— Одним словом, все, что нужно будущему аврору, — с легкой издевкой произнес Злей.
— Да, именно этим я бы хотел заниматься, — с вызовом ответил Гарри.
— И у тебя это отлично получится! — бухнул Дивангард.
— А по-моему, тебе не надо становиться аврором, Гарри, — неожиданно вмешалась Луна. Все повернулись к ней. — Авроры — часть Кариесского заговора, я думала, это всем известно. Они пытаются разрушить министерство магии изнутри с помощью черной магии и заболевания десен.
Гарри прыснул и случайно вдохнул через нос половину своего меда. Поистине, ради одного этого стоило привести сюда Луну! Гарри, в мокрой робе, кашляя, но все равно улыбаясь, поднял глаза над кубком — и увидел нечто, развеселившее его еще больше: Драко Малфоя, которого тащил за ухо Аргус Филч.
— Профессор Дивангард, — прохрипел Филч. Его брыли тряслись, выпученные глаза маниакально светились; он был счастлив, что обнаружил непорядок. — Мальчишка шнырял по коридору наверху. Утверждает, что приглашен на вечер, только немного припозднился. Ему высылали приглашение?
Малфой возмущенно высвободился и гневно выпалил:
— Хорошо, хорошо, не высылали! Я хотел пролезть без приглашения, довольны?
— Ничуть не доволен! — ответил Филч, но это заявление плохо согласовывалось с безумной радостью, светившейся в его глазах. — Ты попался, ясно? Разве директор не говорил, что без специального разрешения шляться по ночам запрещено?
— Все верно, Аргус, все верно, — замахал рукой Дивангард. — Но сегодня Рождество, а желание попасть на вечер — не преступление. Давайте на сей раз обойдемся без наказания; ты можешь остаться, Драко.
На лице Филча выразилось горестное разочарование, и в этом не было ничего удивительного, но почему, недоумевал Гарри, Малфой почти так же расстроен? И почему Злей смотрит на Малфоя с гневом и одновременно… возможно ли?…страхом?
Гарри еще не успел ни в чем разобраться, а Филч уже развернулся и пробрел к двери, шаркая и бормоча что-то себе под нос. Малфой изобразил улыбку и поблагодарил Дивангарда за великодушие. Лицо Злея вновь стало непроницаемым.