— Она в кабинете Дивангарда, — уверенно сказал Гарри и пошел к двери.
— Зачем? — встревоженно спросил Рон, торопясь за ним.
— У нее… дополнительные занятия по зельеделию, — на ходу сочинил Гарри.
— Может, я тоже с ней позанимаюсь? — мечтательно произнес Рон.
— Отличная мысль, — похвалил Гарри.
У дыры за портретом их ждало непредвиденное осложнение в лице Лаванды.
— Опаздываешь, Вон-Вон, — надула губки она. — У меня для тебя пода…
— Оставь меня в покое, — нетерпеливо отмахнулся Рон. — Гарри сейчас познакомит меня с Ромильдой Вейн.
Ничего ей больше не сказав, Рон пролез в дыру за портретом. Гарри с извиняющимся видом посмотрел на Лаванду, но той, видно, показалось, что он над ней просто потешается, настолько оскорбленным было ее лицо. Потом портрет Толстой Тети захлопнулся.
Гарри опасался, как бы Дивангард не ушел завтракать, но тот открыл дверь после первого же стука. На нем был зеленый бархатный халат и подходящий ночной колпак. Он сонно похлопал глазами и промямлил:
— Гарри… ты так рано… по субботам я обычно сплю поздно…
— Профессор, мне ужасно жаль вас беспокоить, — как можно тише сказал Гарри, сдерживая Рона, который приподнимался на цыпочках и пытался заглянуть за Дивангарда, в комнату, — но мой друг Рон по ошибке проглотил любовное зелье. Вы не можете приготовить противоядие? Я бы отвел его к мадам Помфри, но нам не разрешают держать товары из «Удивительных ультрафокусов Уэсли» и… ну, вы понимаете… расспросы…
— Но ты и сам мог бы приготовить лекарство. Ты же опытный зельедел, — проговорил Дивангард.
— Э-м-м, — замычал Гарри. Рон толкал его локтем под ребра, пытаясь прорваться в комнату, и это немного отвлекало от разговора. — Видите ли, сэр… я никогда не делал противоядия к любовному зелью… пока я все приготовлю, Рон может что-нибудь натворить…
Словно в подтверждение его слов, Рон простонал:
— Я не вижу ее, Гарри… он что, ее прячет?
— А зелье случайно не просрочено? — Дивангард поглядел на Рона уже с профессиональным интересом. — Бывает, со временем они становятся крепче.
— Это бы многое объяснило, — задыхаясь, проговорил Гарри. Ему приходилось буквально бороться с Роном, чтобы тот не сшиб Дивангарда с ног. — У него сегодня день рождения, профессор, — добавил он умоляюще.
— Ладно, входите, — сдался Дивангард. — Все необходимое у меня в сумке, противоядие не сложное…
Рон влетел в дверь жарко натопленного, заставленного вещами кабинета, споткнулся об украшенную кисточками низенькую скамеечку, с трудом удержался на ногах, схватив Гарри за шею, и пробормотал:
— Она этого не видела, нет?
— Она еще не пришла, — сказал Гарри, глядя на Дивангарда. Тот открыл набор для приготовления зелий и принялся насыпать по щепотке того-сего в маленький хрустальный флакончик.
— Это хорошо, — горячечно произнес Рон. — Как я выгляжу?
— Фантастически, — невозмутимо заверил Дивангард, протягивая Рону стакан с прозрачной жидкостью. — Выпей, это тонизирующее, укрепляет нервы… поможет успокоиться перед ее приходом, ну, сам понимаешь.
— Здорово, — обрадовался Рон и шумно проглотил противоядие.
Гарри и Дивангард внимательно наблюдали за ним. Мгновение Рон, сияя, смотрел на них; затем улыбка очень медленно сошла с его лица, уступив месту крайнему ужасу.
— Что, опомнился? — усмехнулся Гарри. Дивангард хихикнул. — Спасибо огромное, профессор.
— Не за что, мой мальчик, не за что, — отозвался Диванград. Рон с отчаянным видом рухнул в ближайшее кресло, а Дивангард поспешил к столику, заставленному напитками, со словами: — Ему надо что-нибудь выпить для поднятия настроения. Так, у меня есть усладэль, вино… последняя бутылка меда, настоянного в дубовых бочках… х-м-м… хотел подарить Думбльдору на Рождество… а, ладно… — Дивангард пожал плечами, — он не знает и не обидится! Почему бы нам не открыть ее и не отпраздновать день рождения мистера Уэсли? Ничто так не облегчает страданий неразделенной любви, как изысканное вино…
Он закурлыкал от смеха, и Гарри присоединился к нему. Со времени неудачной попытки добыть истинное воспоминание они впервые снова оказались практически с глазу на глаз. Если хорошее настроение учителя сохранится… если они выпьют достаточное количество дубового меда…
— Прошу, прошу, — Дивангард протянул Гарри и Рону бокалы, а после поднял свой. — Что ж, поздравляю, Ральф…
— Рон, — шепнул Гарри.
Тот, казалось, даже не слышал тоста, быстро опрокинул бокал и проглотил вино.
Через секунду, через один удар сердца, Гарри осознал, что случилось нечто ужасное, но Дивангард пока еще ничего не понял.
— …будь здоров и…
— Рон!
Рон выронил бокал, полупривстал с кресла — и рухнул, конвульсивно дергая конечностями. Изо рта потекла пена, глаза вылезли из орбит.
— Профессор! — заорал Гарри. — Сделайте что-нибудь!
Но Дивангарда словно парализовало. Рон содрогался, давился; его кожа быстро синела.
— Что… но… — лепетал Дивангард.
Гарри перескочил через низенький столик, метнулся к набору для приготовления зелий и принялся выхватывать разные банки и мешочки. Рон издавал ужасные клокочущие звуки. Наконец Гарри нашел то, что нужно — сморщенный, похожий на человеческую почку камень, который Дивангард забрал у него на зельеделии.
Он бросился к Рону, насильно раскрыл ему рот и сунул туда безоар. Рон чудовищно содрогнулся и прерывисто выдохнул, потом его тело обмякло и замерло в неподвижности.
Глава девятнадцатая Эльфийский хвост
— Короче, в целом, не самый удачный день рождения, — констатировал Фред.
Наступил вечер; в палате царила тишина, окна были зашторены, лампы зажжены. Рон лежал здесь один, рядом сидели Гарри, Гермиона и Джинни. Они весь день простояли за двойными дверями больничного крыла, заглядывая внутрь, когда кто-то входил или выходил. Только в восемь вечера мадам Помфри разрешила им войти. Через десять минут появились Фред и Джордж. i-text.narod.ru/i-potter.html
— Да уж, не так мы себе представляли вручение подарков, — хмуро произнес Джордж. Он положил на прикроватный столик большой сверток в подарочной упаковке и сел рядом с Джинни.
— Точно, в нашем воображении он был в сознании, — сказал Фред.
— Гуляли мы по Хогсмеду, собирались его удивить… — продолжал Джордж.
— Вы были в Хогсмеде? — подняв глаза, спросила Джинни.
— Мы подумывали купить хохмазин Зонко, — печально пояснил Фред. — Открыть хогсмедское отделение. Только много ли проку, если вас, дураков, не будут туда пускать… кому тогда продавать товар… впрочем, ладно, сейчас не об этом.
Он придвинул стул, сел возле Гарри и посмотрел в бледное лицо Рона.
— Как, значит, это случилось?
Гарри повторил историю, которую рассказывал уже раз сто — Думбльдору, Макгонаголл, мадам Помфри, Гермионе, Джинни.
— …и тогда я сунул ему в горло безоар, он задышал посвободней, Дивангард бросился за помощью, прибежали Макгонаголл и мадам Помфри и отнесли Рона сюда. Они считают, он поправится. Мадам Пофмри говорит, он пролежит здесь неделю или около того, будет принимать сироп сострадалика…
— Повезло еще, что ты сообразил насчет безоара, — тихо сказал Джордж.
— Повезло, что он вообще там нашелся, — отозвался Гарри, который холодел всякий раз, когда думал о том, что могло случиться, если б этого камешка под рукой не оказалось.
Гермиона, которая целый день была на редкость молчалива, почти неслышно всхлипнула. Утром она, совершенно побелевшая, примчалась к дверям больницы и потребовала у Гарри отчета о случившемся, но потом практически не принимала участия в горячих спорах об отравлении, которые вели Гарри и Джинни. Она просто стояла рядом, испуганно сжав зубы, пока наконец их не пропустили к больному.
— Мама с папой знают? — спросил Фред у Джинни.
— Они тут уже были, примерно час назад… они сейчас в кабинете у Думбльдора и скоро вернутся…
Рон что- то пробормотал во сне. Все замолчали и посмотрели на него.