— Держи, — минут через двадцать сказала Гермиона, протягивая Рону сочинение.
— Спасибо большое-пребольшое, — поблагодарил Рон. — Можно, я закончу твоим пером?
Гарри, так и не обнаружив в заметках Принца-полукровки ничего полезного, огляделся по сторонам. Они остались в гостиной одни; Симус только что отправился спать, на чем свет стоит проклиная Злея вместе с его сочинением. Было тихо; лишь в камине потрескивал огонь и Рон шуршал пером Гермионы, дописывая сочинение. Гарри закрыл учебник, зевнул, и вдруг…
Хлоп.
Гермиона тихо ойкнула, Рон пролил на пергамент чернила, а Гарри воскликнул:
— Шкверчок!
Домовый эльф согнулся в низком поклоне и заговорил, обращаясь к собственным ногам:
— Хозяин приказал регулярно докладывать о том, чем занимается младший Малфой, и Шкверчок пришел сообщить…
Хлоп.
Рядом со Шкверчком возник Добби в съехавшем набекрень стеганом чехле для чайника.
— Добби тоже помогал Гарри Поттеру! — пискливо вскричал он, обиженно покосившись на второго эльфа. — А Шкверчок обязан предупреждать Добби, когда отправляется к Гарри Поттеру, чтобы рапортовать вместе!
— Что это? — спросила Гермиона, донельзя потрясенная неожиданным нашествием эльфов. — Гарри, в чем дело?
Гарри нерешительно молчал: он не говорил Гермионе, что поручил Шкверчку и Добби наблюдение за Малфоем, но знал, что домовые эльфы для нее — больной вопрос.
— Они… следят за Малфоем по моему поручению, — признался он наконец.
— Днем и ночью, — прокаркал Шкверчок.
— Добби не спал целую неделю, Гарри Поттер! — гордо сообщил Добби и слегка пошатнулся.
Гермиона пришла в возмущение.
— Ты не спал, Добби? Гарри, ты ведь не мог приказать, чтобы…
— Конечно, нет, — поспешил заверить Гарри. — Добби, спать можно, понял? Но вы хоть что-нибудь выяснили? — быстро, пока снова не вмешалась Гермиона, спросил он.
— Господин Малфой ступает благородно, как надлежит персоне его происхождения, — сразу заскрипел Шкверчок. — Чертами он напоминает мою хозяйку, а манерами…
— Драко Малфой — плохой мальчишка! — гневно пропищал Добби. — Плохой мальчишка, который… который…
Он содрогнулся, весь, от кисточки чехольчика до кончиков носков, и ринулся к камину, явно собираясь кинуться в огонь. Гарри, которому такое поведение было не в новинку, схватил эльфа поперек туловища и поднял в воздух. Добби задергался, пытаясь вырваться, потом бессильно обмяк.
— Спасибо, Гарри Поттер, — прерывисто выдохнул он. — Добби пока трудно плохо говорить о бывших хозяевах…
Гарри отпустил его; Добби поправил шляпу-чехольчик и с вызовом обратился к Шкверчку:
— Но Шкверчок все равно должен знать, что Драко Малфой — плохой господин для домового эльфа!
— Да, нам вовсе неинтересно слушать, как ты обожаешь Малфоя, — сказал Гарри Шкверчку. — Поэтому опустим признания в любви и перейдем к тому, чем он занимается.
Шкверчок с негодующим видом снова отвесил поклон и забубнил:
— Господин Малфой ест в Большом зале, спит в спальне, посещает занятия по различным…
— Добби, расскажи ты, — оборвал Гарри. — Он ходил в какое-нибудь недозволенное место?
— Гарри Поттер, сэр, — запищал Добби, в огромных шаровидных глазах которого посверкивали отблески камина, — Добби ни разу не застиг юного Малфоя за нарушением правил, но видно, что он боится получить взыскание. Он постоянно ходит на седьмой этаж с разными другими школьниками, и те сторожат, пока он сидит в…
— В Нужной комнате! — Гарри треснул себя по лбу «Высшим зельеделием». Гермиона и Рон удивленно на него воззрились. — Так вот куда он шляется! Вот где он… занимается своими делишками! Вот почему исчезает с карты — если вдуматься, я никогда не видел там Нужной комнаты!
— Может, Мародеры не знали о ее существовании, — заметил Рон.
— Думаю, это часть ее магических свойств, — сказала Гермиона. — Если нужно, чтобы ее нельзя было увидеть на карте, ее и не видно.
— Добби, а тебе не удалось подсмотреть, чем он там занимается? — с жадным любопытством спросил Гарри.
— Нет, Гарри Поттер, это невозможно, — ответил Добби.
— Глупости, — отрезал Гарри. — Малфой в прошлом году проник в нашу штаб-квартиру, вот и я тоже проберусь туда и подсмотрю за ним, без проблем.
— Сомневаюсь, Гарри, — медленно произнесла Гермиона — Малфой знал, для чего мы пользовались этой комнатой, потому что дура Мариэтта проговорилась. Ему было нужно, чтобы Комната была штаб-квартирой Д.А., и она ею становилась. А ты не знаешь, чем она является для Малфоя, и не знаешь, чего просить.
— Ничего, что-нибудь придумаю, — отмел все возражения Гарри. — Добби, ты молодчина!
— Шкверчок тоже умница, — ласково похвалила Гермиона. Шкверчок, однако, не выразил и тени благодарности, а лишь отвел в сторону громадные, в красных прожилках глаза и скрипуче забубнил в потолок: — Мугродье обращается к Шкверчку, Шкверчок притворится, будто не слышит мугродья…
— Пшел вон, — рыкнул Гарри. Шкверчок, отвесив напоследок низкий поклон, дезаппарировал. — Тебе тоже лучше пойти поспать, Добби.
— Спасибо, Гарри Поттер, сэр! — счастливо пискнул Добби и тоже испарился.
Едва эльфы исчезли, Гарри повернулся к Рону и Гермионе и с жаром спросил:
— Ну, как вам это? Мы знаем, где бывает Малфой! Теперь он у нас в руках!
— Потрясно, — хмуро буркнул Рон, пытаясь промокнуть чернильную кашу, которая еще недавно была почти законченным сочинением. Гермиона подтянула пергамент к себе и стала собирать чернила волшебной палочкой.
— А что это он говорил про «разных других школьников»? — вспомнила Гермиона. — Сколько у Малфоя помощников? По идее, он не должен доверять свой секрет всем и каждому…
— Да, странно, — нахмурился Гарри. — Я слышал, как он говорил Краббе: тебя, мол, мои дела не касаются… и если он рассказывает всем этим… всем этим…
Гарри замолчал и уставился в огонь.
— Какой же я дурак, — тихо проговорил он. — Все совершенно очевидно! В подземелье целый чан этого добра… он мог стащить немного тогда на уроке…
— Что стащить? — не понял Рон.
— Всеэссенцию. На самом первом уроке Дивангард показывал ее нам, и Малфой немного украл… На страже стоят не разные школьники… а Краббе и Гойл, как обычно… да-да, все сходится! — Гарри вскочил и принялся расхаживать перед камином. — Эти болваны сделают для него что угодно, даже если он не объяснит, зачем… но он не хочет, чтобы их видели рядом с Нужной комнатой, вот и заставляет менять облик… те две девчонки, которых я видел с ним, когда он пропустил квидишный матч… Ха! Краббе и Гойл!
— Ты хочешь сказать, — очень тихо произнесла Гермиона, — что та маленькая девочка, которой я починила весы…
— Конечно! — громко воскликнул Гарри, глядя на нее широко распахнутыми глазами. — Конечно! Видимо, Малфой как раз был в Нужной комнате, и она — тьфу, что я говорю! — он уронил весы, чтобы предупредить Малфоя: не выходи, здесь постороние! А девочка, которая уронила жабью икру, помните? Мы все время ходили рядом, сами того не понимая!
— Он превращает Краббе и Гойла в девочек? — грубо хохотнул Рон. — Ну и ну… неудивительно, что в последнее время они такие несчастные… как это они его еще не послали…
— И не пошлют, если видели Смертный знак, — сказал Гарри.
— Хм-м-м… Смертный знак, в существовании которого мы далеко не уверены, — скептически заметила Гермиона. Она свернула в трубочку высохшее сочинение Рона, пока с ним не случилась еще какая-нибудь напасть, и передала Рону.
— Посмoтрите, — уверенно заявил Гарри.
— Посмотрим, — согласилась Гермиона, встала с кресла и потянулась. — Только, Гарри, не сходи с ума раньше времени, мне все-таки кажется, что ты не сможешь попасть в Нужную комнату, не зная, что он там делает. И не забывай, — она вскинула на плечо свой тяжелый рюкзак и очень серьезно поглядела на Гарри, — по уму тебе следовало бы сосредоточиться на воспоминании Дивангарда. Спокойной ночи.