— Поспешим, — скомандовала она. Окна заволок дым — поезд тронулся, плавно набирая ход. — Скорее, прыгаем!
Вслед за Тонкс Гарри вылетел в тамбур. Молодая женщина открыла дверь вагона и соскочила на платформу, всё быстрее убегавшую из-под ног. Он прыгнул следом. Приземляясь, он слегка пошатнулся, но успел выпрямиться и, обернувшись, увидел, как красный сверкающий локомотив исчезает за поворотом.
Холодный ночной воздух унял пульсирующую боль в разбитом носу. Поёживаясь под внимательным взглядом Тонкс, Гарри чувствовал злость на себя и стыд за пережитое унижение. Она молча протянула ему плащ-невидимку.
— Кто это сделал?
— Драко Малфой, — мрачно проговорил Гарри. — Спасибо за… ну…
— Без проблем, — без тени улыбки откликнулась Тонкс. Судя по тому, что Гарри рассмотрел в темноте, она не изменилась с момента встречи в Норе: всё те же мышиного цвета волосы и сумрачное лицо.
— Если постоишь спокойно, я смогу вылечить твой нос.
Гарри эта идея не слишком понравилась: он собирался обратиться к мадам Помфрей, которой несколько более доверял в том, что касалось лечебных чар, но поскольку отказаться было бы невежливо, пришлось застыть и закрыть глаза.
— Исцелимус , — произнесла Тонкс.
Юноша почувствовал мгновенный жар, тут же сменившийся приятной прохладой. Гарри поднял руку и осторожно ощупал лицо. Вроде всё было в порядке.
— Большое спасибо!
— Надевай плащ и пошли, — всё так же серьёзно велела Тонкс. Как только Гарри закутался в плащ, она взмахнула палочкой — вызванное заклинанием серебристое четырёхлапое существо скользнуло во тьму.
— Это был Покровитель? — полюбопытствовал Гарри, однажды видевший, как подобное сообщение отправлял Дамблдор.
— Да. Я передала в замок, что ты со мной, иначе там будут волноваться, — отозвалась Тонкс. — Ну, хватит болтать, идём!
Они зашагали по дороге, ведущей в замок.
— Как ты нашла меня?
— Заметила, что ты не вышел из поезда, и вспомнила о плаще-невидимке. Сперва, конечно, решила, что ты спрятался специально… А потом увидела задёрнутые шторки в этом купе и решила зайти проверить.
— А вообще, что ты здесь делаешь? — поинтересовался Гарри.
— Меня направили в Хогсмид для защиты школы, — ответила Тонкс.
— Только тебя или?..
— Нет, со мной ещё Праудфут, Сэвидж и Галкис.
— Галкис? Это его в прошлом году оглушил Дамблдор?
— Да.
Они брели по тёмной заросшей дорожке, ступая по свежей колее, оставленной каретами. Гарри из-под плаща косился на Тонкс. Её доходящее порой до назойливости любопытство, громкий смех, шутки — всё осталось в прошлом. Теперь она выглядела гораздо старше, серьёзнее и целеустремлённее. Может быть, это последствия происшествия в Министерстве? Гарри чувствовал себя очень неловко: он понимал, что Эрмиона на его месте попыталась бы утешить Тонкс, объяснить, что та нисколько не виновата в смерти Сириуса, — но не мог выдавить из себя ни слова. Он ни в чём её не упрекал — если она и была виновата в случившемся, то не более других (и уж точно меньше, чем он сам), — но Гарри изо всех сил избегал разговоров о Сириусе. И они продолжали идти в тишине, нарушаемой лишь шелестом длинного плаща Тонкс.
Гарри, обычно добиравшийся до школы в карете, только сейчас оценил, насколько далеко от хогсмидской станции до Хогвартса. И вот наконец впереди показались верхушки привратных столбов, увенчанных крылатыми кабанами. Юноша проголодался, замёрз и был рад расстаться с этой новой, неприветливой Тонкс. Однако, протянув руку открыть ворота, он обнаружил, что те наглухо замкнуты массивными цепями.
Гарри указал палочкой на замок и уверенно произнёс: «Алохомора ». Ничего не произошло.
— Не сработает, — покачала головой Тонкс, — Дамблдор сам заколдовал ворота.
Гарри пошарил взглядом вокруг:
— Я… я мог бы залезть на стену.
— Бесполезно, — откликнулась Тонкс. — На стенах Противопроникающие чары. Этим летом защита была многократно усилена.
— Тогда, — раздражённо бросил Гарри, видя, что от Тонкс помощи не дождаться, — остаётся улечься спать прямо здесь.
— Не стоит. Смотри: тебя уже встречают.
Вдали, у самой стены замка, замелькал свет фонаря. Гарри в этот момент обрадовался бы даже приходу Филча, заранее смирившись и с очередной порцией его хриплого ворчания по поводу своего опоздания, и с напыщенной речью о пользе регулярного применения «испанского сапога» для улучшения чувства времени у нерадивых учеников. Но когда мерцающий жёлтый огонёк приблизился на расстояние десяти футов, Гарри, уже стянувший плащ-невидимку, узнал крючковатый нос и длинные сальные патлы Северуса Снэйпа, ощутив при этом вспышку ярой ненависти.
— Так-так-так, — Снэйп, ухмыляясь, достал палочку и прикоснулся ею к замку. Цепи уползли в свои гнёзда, створки ворот, отчаянно скрипя, начали расходиться. — Как замечательно, что вы всё-таки решили почтить нас своим присутствием, Поттер. Хотя, судя по всему, и сочли, что школьная форма сделает ваше появление менее эффектным.
— Я не мог переодеться, у меня… — начал было оправдываться Гарри, однако Снэйп прервал его:
— Вы можете быть свободны, Нимфадора. Поттер будет со мной в полной… хм… безопасности.
— Вообще-то, я вызывала Хагрида, — нахмурилась Тонкс.
— Хагрид, как и Поттер, опоздал к началу ежегодного пира, поэтому пришёл я, — профессор посторонился, пропуская Гарри. — Между прочим, любопытно было взглянуть на вашего нового Покровителя, — не скрывая злобы, процедил он, а затем с грохотом захлопнул перед носом Тонкс ворота и щёлкнул по цепям палочкой. Те, звеня, поползли на свои места. — Выглядит слабовато. Старый, несомненно, был лучше.
Снэйп поднял фонарь, что позволило Гарри на мгновение увидеть изумлённо-разгневанное лицо Тонкс. Затем молодую женщину вновь скрыла тьма.
— Спокойной ночи! — крикнул Гарри через плечо, спеша следом за Снэйпом к школе. — Спасибо за… всё.
— До скорого, Гарри.
С минуту Снэйп молчал. Гарри, в котором клокотала бешеная злоба, буквально чувствовал, как она выплёскивается и распространяется вокруг — казалось невероятным, что профессор до сих пор не чувствует её жара. Юноша невзлюбил преподавателя Алхимии с первой встречи, а своим отношением к Сириусу Снэйп перечеркнул малейшую возможность примирения между ними. Как бы там ни считал Дамблдор, Гарри, который много размышлял этим летом, пришёл к выводу, что именно Снэйп своими подлыми замечаниями — якобы Блэк отсиживается в безопасности, пока весь Орден сражается с Волдемортом, — подтолкнул Сириуса помчаться той ночью в Министерство, навстречу смерти. Гарри упорно цеплялся за эту мысль, позволявшую винить в случившемся ненавистного профессора. К тому же он отлично знал — уж если кого и не огорчила смерть Сириуса, то именно человека, идущего сейчас рядом.
— Что ж, пятьдесят очков с Гриффиндора за опоздание, — нарушил тишину Снэйп. — И ещё двадцать — за ваш маггловский наряд. Думаю, вы поставили рекорд, Поттер: ещё ни один колледж не залезал в столь глубокий минус в самом начале года. Мы ведь даже за пудинг приняться не успели.
Ярость билась в Гарри, сжигая его изнутри, но он скорее вернулся бы в Лондон, чем стал объяснять Снэйпу истинную причину своего опоздания.
— Полагаю, вы хотели произвести впечатление? — продолжал Снэйп. — И за неимением на этот раз летающей машины решили вызвать нужный драматический эффект, ворвавшись в Большой зал во время пира?
Гарри вновь не проронил ни слова, хотя и чувствовал, что вот-вот взорвётся. Он прекрасно понимал, что Снэйп отправился к воротам только ради возможности несколько минут помучить его без свидетелей и всласть поиздеваться.
Наконец они добрались до замка. Как только большие дубовые двери распахнулись, открывая взгляду украшенный флагами вестибюль, стали слышны звуки, доносившиеся из Большого зала: мешанина из разговоров, смеха, звяканья тарелок и бокалов. Гарри хотел было накинуть плащ-невидимку, чтобы добраться до гриффиндорского стола (как назло, самого дальнего от входа) незамеченным, но, словно прочитав его мысли, Снэйп приказал: