— Может, твой отец и применял его, Гарри, — возразила Эрмиона, — но ведь не он один. Если забыл, я напомню — мы уже видели целую компанию, которая им пользовалась — и для чего? Подвешивать людей в воздухе, заставляя их болтаться там — сонных, беспомощных…
Гарри оторопел. У него засосало под ложечкой при воспоминании о том, что творили Пожиратели смерти на Кубке мира по квиддитчу. На помощь пришёл Рон:
— Это совсем другое, — твёрдо возразил он. — Пожиратели использовали заклятье во вред. А Гарри и его отец всего-навсего развлекались. Тебе, Эрмиона, просто не нравится Принц, — добавил Рон, обвиняюще нацелив на подругу сосиску, — ведь он лучше тебя разбирается в Алхимии…
— Ничего подобного! — покраснела Эрмиона. — Я просто считаю, что крайне безответственно накладывать заклятья, даже не зная, для чего они. И перестань, наконец, величать его Принцем, будто это титул. Спорим, это просто глупая кличка? А что до его персоны — да, он мне не нравится!
— Не понимаю, с чего ты так на него взъелась? — выпалил Гарри. — Будь он начинающим Пожирателем смерти — вряд ли кичился бы своей «полукровностью»!
Именно на этой фразе Гарри вдруг вспомнил, что его отец принадлежал к чистокровным, но тут же отложил эту мысль на потом, решив обдумать её позднее.
— Все Пожиратели смерти не могут быть чистокровными колдунами — таких немного и осталось на самом деле, — стояла на своём Эрмиона. — Думаю, большинство как раз полукровки, выдающие себя за чистокровных. Они ненавидят только магглорождённых, а тебя и Рона приняли бы с распростёртыми объятиями.
— Они бы никогда не позволили мне стать Пожирателем! — возмутился Рон и сделал вилкой выпад в сторону Эрмионы, в результате чего кусочек сосиски взлетел в воздух и приземлился на голову Эрни Макмиллану. — Вся наша семья — отступники, а для Пожирателей это то же самое, что магглорождённые!
— Меня бы, конечно, приняли с любовью, — саркастически подхватил Гарри. — Мы могли бы стать лучшими друзьями — вот только они всё время пытаются меня укокошить.
Рон засмеялся, и даже Эрмиона невольно улыбнулась, но тут их прервала Джинни:
— Привет, Гарри! Меня попросили передать тебе это.
На свитке пергамента красовалось имя Гарри, надписанное знакомым тонким почерком с наклоном.
— Спасибо, Джинни… Это насчёт следующего занятия с Дамблдором! — сообщил Гарри друзьям, развернув пергамент и просматривая содержание. — В понедельник вечером.
На душе у него стало светло и радостно.
— Пойдёшь с нами в Хогсмид, Джинни? — спросил юноша.
— Я иду с Дином — может, там встретимся, — ответила она и убежала, помахав на прощание.
Филч, как обычно, стоял у дубовых парадных дверей, отмечая в списке имена тех, кому была разрешена прогулка в Хогсмид. Процедура тянулась дольше обычного, поскольку дворник трижды проверял каждого своим Сенсором Скрытности.
— А что случится, если мы тайно вынесем Тёмный артефакт НАРУЖУ? — поинтересовался Рон, с опаской поглядывая на длинную тонкую штуковину. — Всё равно вам придётся проверять то, что мы притащим назад, ВНУТРЬ.
За эту выходку Рон заработал несколько добавочных тычков Сенсором, от которых всё ещё продолжал ёжиться, когда друзья вышли под ветер и дождь со снегом.
Идти в Хогсмид по такой погоде не доставляло никакого удовольствия. Гарри замотался шарфом до самых очков, но открытая часть лица вскоре окоченела от холода и горела, будто со лба сорвали кожу. По дороге, согнувшись под резкими порывами ветра, брели ученики. Гарри уже не раз с тоской вспомнил тёплую гостиную, а когда друзья, наконец, дошли до Хогсмида и увидели заколоченные двери «Розыгрышей Зонко», он окончательно утвердился во мнении, что прогулка изначально не сулила ничего хорошего. Рон махнул рукой в перчатке в сторону открытого, к счастью, «Горшочкa с мёдом», и Гарри с Эрмионой, пошатываясь, двинулись следом за ним в переполненный магазин.
— Слава богу, — продолжая дрожать, выдохнул Рон, когда их окутало тёплым воздухом, напоённым ароматом ирисок. — Давайте останемся здесь на весь день.
— Гарри, мальчик мой! — раскатисто прогудело за спинами друзей.
— Только не это, — пробормотал Гарри.
Все трое разом повернулись и узрели заполнившего едва ли не четверть магазина профессора Хорохорна, одетого в огромную меховую шапку и пальто с меховым же воротником. Профессор Алхимии сжимал большой пакет засахаренных ананасов.
— Гарри, ты пропустил уже три моих вечеринки! — попенял Хорохорн, добродушно пихнув гриффиндорца в грудь. — Так дело не пойдёт, дружок. Я положительно намерен заполучить тебя! Вот мисс Грейнджер вечеринки нравятся, правда?
— Да, — беспомощно пролепетала Эрмиона, — они в общем…
— Так почему бы тебе не присоединиться, Гарри? — требовательно вопросил Хорохорн.
— Ну, у меня были тренировки по квиддитчу, профессор, — объяснил Гарри, который действительно назначал тренировки каждый раз, когда Хорохорн присылал ему маленькое, украшенное фиолетовой ленточкой приглашение. В результате такой стратегии Рон не тосковал в одиночестве, и они веселились вместе с Джинни, представляя Эрмиону, безмолвно томящуюся рядом с Мак-Лаганом и Забини.
— Что ж, после таких упорных тренировок победа тебе обеспечена! — заверил Хорохорн. — Однако небольшой отдых ещё никому не повредил. Как насчёт понедельника? Ты же, наверное, не станешь тренироваться в такую погоду…
— Я не могу, профессор, у меня как раз в этот вечер… м-м… назначена встреча с профессором Дамблдором.
— Опять не везёт! — драматично воскликнул Хорохорн. — Ладно… но ты не сможешь постоянно ускользать от меня, Гарри!
Профессор Алхимии величественно взмахнул рукой и вышел из магазина, обратив на Рона не больше внимания, чем на витрину с Тараканьими Козинаками.
— Поверить не могу — и на этот раз ты увильнул, — покачала головой Эрмиона. — Знаешь, там не так уж плохо… Временами даже весело… — тут она заметила выражение лица Рона. — Ой, глядите, Сахарные перья Делюкс — каждое можно лизать несколько часов!
Обрадовавшись, что Эрмиона сменила тему, Гарри проявил к новым супердлинным Сахарным перьям куда больший интерес, нежели обычно, однако настроение Висли-младшего всё равно испортилось. Когда Эрмиона спросила, куда бы Рон хотел отправиться дальше, тот лишь пожал плечами.
— Пошли в «Три метлы», — предложил Гарри, — там тепло.
Они снова обмотались шарфами и покинули «Горшочек с мёдом». Порывы ветра, словно ножи, кололи лицо после сладкого тепла магазина. Улица была почти безлюдна — все торопились по своим делам, никто не останавливался поболтать. Никто, кроме двух человек немного впереди, прямо у «Трёх мётел». В одном из них — очень высоком и худом — Гарри, приглядевшись сквозь залитые дождём очки, узнал бармена из другого паба Хогсмида, «Свиной башки». Когда друзья приблизились, бармен поплотнее запахнулся в плащ и ушёл. Второй, пониже ростом, остался, теребя что-то в руках. Когда между ними оставалась всего пара шагов, Гарри узнал его.
— Мандангус!
Коренастый кривоногий субъект с всклокоченными рыжими патлами подскочил и выронил древний чемодан, распахнувшийся от удара о землю. Его содержимого с лихвой хватило бы на всю витрину лавки старьёвщика.
— О, привет, Гарри, — как-то чересчур беззаботно поздоровался Мандангус Флетчер. — Ну, не буду тебя задерживать.
Он опустился на четвереньки и принялся собирать выпавшие из чемодана вещи с видом человека, страстно желавшего поскорее смыться куда подальше.
— Это всё на продажу? — спросил Гарри, глядя, как Мандангус подбирает с земли сомнительной чистоты барахло.
— Надо же как-то зарабатывать на жизнь, — пропыхтел тот в ответ. — Подай-ка сюда эту штуковину!
Рон нагнулся и поднял какую-то серебряную вещицу.
— Постой-ка, — протянул он, — ведь это же…
— Спасибо! — перебил Мандангус, выхватывая кубок и запихивая его обратно в чемодан. — Ну что ж, увидимся… А-а-ай!