— Профессор! — проревел Гарри. — Сделайте что-нибудь!
Но Хорохорна, по-видимому, парализовало от шока. Рон содрогался и задыхался, а кожа его начала синеть.
— Что… но… — попытался выдавить из себя Хорохорн.
Под жуткие звуки клокочущего дыхания Рона, Гарри перепрыгнул низкий стол, кинулся к открытому алхимическому набору Хорохорна и начал вышвыривать из него баночки и мешочки. Наконец, он нашёл то, что искал — ссохшийся камень, похожий на почку, который Хорохорн забрал у него на уроке.
Он бросился назад к другу; нажав на нижнюю челюсть, рывком открыл тому рот и затолкал внутрь безоар. Рон вздрогнул всем телом, хрипло вдохнул и обмяк.
Глава девятнадцатая. Домовые в дозоре
— В общем и целом, день рожденья у Рона вышел не из лучших, — сказал Фред.
Уже стемнело. Мадам Помфрей задёрнула шторы и зажгла светильники. В больничном крыле стояла тишина — Рон был тут единственным пациентом.
Вокруг его кровати сидели Гарри, Эрмиона и Джинни — они с самого утра караулили у дверей лазарета, стараясь заглянуть внутрь, когда кто-нибудь входил или выходил. Но мадам Помфрей пустила их только в восемь. А десятью минутами позже появились Фред и Джордж.
— Мы совсем по-другому представляли себе вручение подарков, — мрачно заметил Джордж и, положив большой свёрток на тумбочку у кровати, уселся рядом с Джинни.
— Ага. Мы предполагали, что братишка будет в сознании, — пробормотал Фред.
— Рассчитывали встретиться с ним в Хогсмиде и сделать сюрприз…
— Вы были в Хогсмиде? — встрепенулась Джинни.
— Подумывали, не купить ли лавку Зонко… — хмуро проворчал Фред. — Понимаешь, филиал в Хогсмиде — это круто. Но какая от него польза, если вас больше не отпускают на выходные?.. Ладно, забудь.
Он придвинул к кровати ещё один стул, сел и вгляделся в бескровное лицо Рона.
— Гарри, как это случилось?
Гарри, казалось, в сотый раз повторил то, что уже рассказывал Дамблдору, Мак-Гонагалл, мадам Помфрей, Эрмионе и Джинни.
— …потом я протолкнул ему в горло безоар, и он вроде как задышал. Хорохорн побежал за помощью, появились Мак-Гонагалл и мадам Помфрей. Рона принесли сюда. Они считают, что всё будет хорошо. Помфрей говорит — ему придётся полежать здесь неделю-другую… и всё время принимать рутовый настой.
— Чёрт, хорошо, что ты вспомнил про безоар, — тихо сказал Джордж.
— Хорошо, что он вообще был в комнате, — ответил Гарри. У него до сих пор по спине пробегали мурашки при мысли, как всё могло обернуться, не окажись под рукой этого камушка.
Эрмиона чуть слышно шмыгнула носом. Весь день она вела себя очень тихо — с того момента, как бледная, испуганная, примчалась к больничному крылу и выяснила у Гарри подробности случившегося. Она почти не принимала участия в беспрерывном обсуждении того, как отравили Рона, а просто стояла рядом, напряжённая и молчаливая, пока их не пустили внутрь.
— Мама с папой знают? — спросил Фред у Джинни.
— Они уже были здесь — приехали час назад, потом пошли к Дамблдору в кабинет, но скоро должны вернуться…
Повисла пауза. Рон что-то пробормотал во сне.
— Значит, яд был в напитке? — тихо спросил Фред.
— Да, — оживился Гарри. Он не мог думать ни о чём другом и с ходу ухватился за возможность обговорить всё ещё раз. — Хорохорн разлил медовуху по стаканам…
— Может, он подсыпал что-то Рону, а ты не заметил?
— Возможно. Но зачем Хорохорну травить Рона?
— Откуда мне знать? — нахмурился Фред. — Может, он хотел отравить тебя и просто перепутал стаканы?
— А к чему Хорохорну травить Гарри? — удивилась Джинни.
— Понятия не имею, — ответил Фред, — но уйма народу с удовольствием отравила бы Гарри, верно? «Избранный» и всё такое…
— То есть ты считаешь, Хорохорн — Пожиратель смерти? — спросила Джинни.
— Всякое бывает, — мрачно откликнулся Фред.
— Допустим, он под заклятьем Империус , — предположил Джордж.
— А, допустим, и вовсе невиновен, — парировала Джинни. — Яд мог находиться в бутылке и предназначаться самому Хорохорну.
— Кому могло понадобиться убивать Хорохорна?
— Дамблдор считает — Волдеморт хотел бы переманить его на свою сторону, — ответил Гарри. — Перед тем как приехать сюда, Хорохорн целый год скрывался. И… — он подумал о воспоминании, которое до сих пор не удалось выудить из Хорохорна, — и, возможно, Волдеморт намеревается убрать его с дороги. Вероятно, думает, что Хорохорн окажется полезен Дамблдору.
— Но ты сказал — Хорохорн собирался подарить эту бутылку директору на Рождество, — напомнила Джинни. — Очень может быть, что яд был приготовлен для Дамблдора.
— В таком случае, отравитель плохо знал Хорохорна, — голос Эрмионы, раздавшийся впервые за несколько часов, звучал так, словно она была сильно простужена. — Любой, кто знаком с Хорохорном, понимает, что тот скорее оставит всё вкусное себе.
— Эр-мо-на, — внезапно прошептал Рон.
Друзья замолчали и с беспокойством посмотрели на него, но, пробормотав ещё что-то невразумительное, он мирно захрапел.
Неожиданно раздавшийся грохот заставил всех подскочить. Дверь лазарета распахнулась, и на пороге возник залитый дождём Хагрид с арбалетом в руках. Мокрый плащ из медвежьей шкуры тяжело колыхался у лесничего за спиной. Оставляя за собой цепочку грязных следов — каждый размером с маленького дельфина, — Хагрид направился к кровати Рона.
— Весь день в лесу! — выпалил он. — Арагогу стало хуже, я читал ему вслух. Только пришёл на ужин — и профессор Росток рассказала мне о Роне! Как он?
— Неплохо, — ответил Гарри, — Говорят, всё обойдётся.
— Не больше шести посетителей одновременно! — выбежала из своего кабинета мадам Помфрей.
— С Хагридом как раз шесть, — указал Джордж.
— Ах да… — смутилась мадам Помфрей — похоже, из-за габаритов она посчитала лесничего сразу за нескольких человек, — и, чтобы скрыть неловкость, поспешно принялась палочкой удалять следы на полу.
— Не верится, — хрипло пробормотал Хагрид, глядя на Рона и качая лохматой головой, — просто не верится… Он, тут… Кто же мог желать ему зла, а?
— Мы как раз это и обсуждаем, — ответил Гарри. — Непонятно.
— Может, у кого-то зуб на гриффиндорскую квиддитчную команду? — беспокойно пробасил Хагрид. — Сначала Кэти, теперь Рон…
— Не думаю, будто кому-нибудь взбредёт в голову убрать команду по квиддитчу, — возразил Джордж.
— Вуд вполне бы мог убрать слитеринцев, если бы знал, что это сойдёт ему с рук, — признал Фред.
— Сомневаюсь, что дело тут в квиддитче. Но какая-то связь между этими происшествиями точно есть, — тихо проговорила Эрмиона.
— С чего ты взяла? — поинтересовался Фред.
— Ну, во-первых, обе попытки должны были привести к смерти, и обе не достигли своей цели, хоть и по чистой случайности. Во-вторых, и яд, и ожерелье, насколько можно судить, не попали к намеченным жертвам. Разумеется, — задумчиво добавила она, — это значит, что тот, кто за всем этим стоит, в каком-то смысле ещё более опасен, чем мы предполагаем — его не волнует, сколько людей умрёт до того, как он добьётся желаемого.
Прежде чем кто-либо успел отреагировать на это зловещее утверждение, дверь покоя опять открылась, и вошли мистер и миссис Висли. В прошлое посещение они только удостоверились, что с Роном всё будет в порядке, теперь же миссис Висли крепко обняла Гарри.
— Дамблдор рассказал нам, как ты спас нашего сына, — всхлипнула она. — Ах, Гарри, что мы можем сказать? Ты спас Джинни… и Артура… а теперь ты спас Рона…
— Не надо… я не… — залепетал Гарри.
— Если подумать — половина нашей семьи обязана тебе жизнью, — сдавленно проговорил мистер Висли. — Могу добавить только одно — день, когда Рон решил сесть в одно купе с тобой, Гарри, был счастливым для всех Висли.
Гарри не нашёлся с ответом и был почти благодарен мадам Помфрей, которая снова напомнила, что возле постели больного не должно находиться больше шести посетителей. Оставив Рона с семьёй, Гарри, Эрмиона и Хагрид вышли за дверь.