Выругавшись, Гарри развернулся и снова стал нарезать круги, высматривая в небе золотой крылатый мячик.
Джинни и Демельза забили по голу каждая, дав, в конце концов, болельщикам в красно-золотом возможность порадоваться. Потом Кэдволлодер забил ещё один гол, сравняв счёт, но Луна, казалось, этого не заметила. Её явно не интересовала такая приземлённая вещь, как количество очков, и она продолжала обсуждать любопытные формы облаков и возможность того, что Захарий Смит, которому так до сих пор и не удалось подержаться за кваффл дольше минуты, подхватил «Насморк Неудачника».
— Семьдесят—сорок в пользу Хаффлпаффа! — рявкнула Мак-Гонагалл в мегафон Луны.
— Правда? Уже? — пробормотала Луна. — Ой, смотрите: защитник Гриффиндора схватил одну из бит отбивающих…
Гарри резко повернулся. Действительно — Мак-Лаган, по одной только ему известной причине, отобрал у Пикса биту и, похоже, демонстрировал, как отбить бладжер в сторону приближающегося Кэдволлодера.
— Верни ему биту и дуй к кольцам! — прорычал Гарри, ринувшись к Мак-Лагану, который как раз яростно замахнулся и ударил по бладжеру…
Ослепляющая, невыносимая боль… вспышка света… далёкие крики… и ощущение, будто падаешь в глубокий колодец…
Очнулся Гарри на чрезвычайно тёплой и удобной кровати, под светильником, отбрасывающим на потолок золотой круг света. Юноша осторожно приподнялся. Слева был кто-то очень знакомый — рыжий и веснушчатый.
— Как хорошо, что ты заскочил, — улыбнулся Рон.
Гарри моргнул и огляделся. Ну конечно, он находился в больничном крыле. Снаружи, на тёмно-синем небе, ещё виднелась алая полоса. Матч, должно быть, давно закончился. И надежда подловить Малфоя пошла прахом…
Голова казалась неожиданно тяжёлой, Гарри поднял руку и нащупал плотный тюрбан из бинтов.
— Что произошло?
— Трещина в черепе, — пояснила появившаяся мадам Помфрей, возвращая его голову на подушки. — Ничего страшного, я её сразу залечила, но эту ночь проведёшь здесь. Тебе сегодня не следует перенапрягаться.
— Я не хочу оставаться здесь на ночь, — злобно сказал Гарри, садясь и сбрасывая с себя одеяло. — Я хочу найти Мак-Лагана и убить его.
— Боюсь, что это как раз попадает под понятие «перенапрягаться», — мадам Помфрей силой уложила его обратно на кровать и угрожающе подняла палочку. — Вы останетесь здесь, пока я не отпущу вас, Поттер, или мне придётся позвать директора!
Она направилась обратно в свой кабинет, а Гарри раздосадованно откинулся на подушки.
— Не знаешь, с каким счётом мы продули? — спросил он Рона сквозь стиснутые зубы.
— Знаю, — тон у Рона был извиняющимся. — Триста двадцать к шестидесяти.
— Шикарно! — вскипел Гарри. — Просто фантастика! Когда я доберусь до Мак-Лагана, я…
— Не советую до него добираться — он размером с тролля, — разумно заметил Рон. — Лучше наведи на него порчу Принца — ту, с ногтями. И потом — вполне возможно, команда с ним уже разобралась, они были не очень-то рады…
В голосе Рона явно слышались с трудом сдерживаемые нотки ликования, и Гарри прекрасно понимал: друг доволен, что Мак-Лаган всё испортил. Он лежал, уставившись на отблеск света на потолке, голова почти не болела, но под повязкой ощущалось лёгкое покалывание.
— Отсюда было слышно комментарий, — посмеиваясь, добавил Рон. — Надеюсь, Луна теперь всегда будет комментировать… «Насморк Неудачника»…
Но Гарри был ещё слишком зол, чтобы оценить юмор ситуации, и через некоторое время Рон перестал хихикать.
— Джинни заходила, пока ты был без сознания, — сообщил он после длительного молчания. Гарри мгновенно вообразил: Джинни, рыдая над его неподвижным телом, признаётся в своей глубокой любви к нему, в то время как Рон благословляет их… — Она говорит, ты чуть не опоздал на игру. Как это получилось — ты же ушёл отсюда довольно рано?
— А-а… — Гарри вернулся на землю. — Ну, я увидел Малфоя с двумя девчонками, которые, вроде, не очень хотели с ним идти. И уже второй раз его нет на матче, где присутствует вся школа. Помнишь, он пропустил и прошлый тоже? — Гарри вздохнул. — Жалко, что я не пошёл за ним. Матч всё равно был позорный…
— Не глупи, — оборвал Рон, — нельзя пропускать игру просто из-за слежки за Малфоем, ты же капитан!
— Я хочу узнать, что он замышляет, — возразил Гарри. — И не говори мне, будто я всё выдумываю — я же слышал, о чём он говорил со Снэйпом…
— Я никогда не утверждал, будто ты всё выдумываешь, — нахмурился Рон, поднимаясь на локте, — но нет правила, разрешающего только кому-то одному строить коварные планы в этом замке! Ты слишком зацикливаешься на Малфое, Гарри. Прикинь: ты собирался пропустить матч только для того, чтобы шпионить за ним!..
— Я хочу поймать его с поличным! — недовольно воскликнул Гарри. — Куда он пропадает с карты?
— Не знаю — может, в Хогсмид? — зевнул Рон.
— Ни разу не видел на карте, чтобы он пользовался потайными ходами. Кроме того, за ними сейчас следят, верно?
— Ну тогда я не знаю, — отмахнулся Рон.
Наступила тишина. Гарри всё смотрел на круг света на потолке, размышляя.
Если бы у него были возможности Руфуса Скримджера, он бы мог установить слежку за Малфоем, но, к сожалению, у Гарри не было под рукой целого Отдела ауроров… Потом пришла мысль использовать ДА, но оставалась всё та же проблема: школьники должны ходить на уроки, и у большинства из них довольно плотные расписания.
С кровати Рона послышался протяжный храп. Через некоторое время из кабинета вышла мадам Помфрей в байковой ночной сорочке. Притвориться спящим было легко: Гарри просто перевернулся на другой бок. Послушные мановению палочки старой волшебницы, занавески задёрнулись сами, она притушила свет и возвратилась в свою комнату. Гарри услышал, как щёлкнул замок, и понял, что она собирается ложиться спать.
Вот уже в третий раз, подумал Гарри, он попадает в больничное крыло прямо с матча. В предыдущий раз он упал с метлы из-за дементоров, появившихся на стадионе, а в первый — все кости у него из руки случайно удалил неизлечимо неловкий профессор Локхарт. Тогда было больнее всего… Он вспомнил, как болезненно восстанавливались кости и как посреди ночи к нему прибыл нежданный гость, совершенно не облегчивший…
Гарри сел на кровати. Сердце бешено колотилось, а повязка-тюрбан съехала набок. Вот! Он нашёл, наконец, решение! Способ следить за Малфоем был — как же он забыл об этом, почему не сообразил раньше?
Однако оставался ещё один вопрос — как позвать? Что надо сделать?
Тихо и осторожно Гарри окликнул темноту:
— Хрычер?
Раздался громкий треск, и комната наполнилась шумом и писком. С соседней кровати послышался голос Рона.
— Что такое?..
Гарри поспешно взмахнул палочкой в сторону кабинета мадам Помфрей и прошептал: «Приглушио », чтобы она вдруг не прибежала, а потом подполз к другому концу кровати — посмотреть, что там творится.
По полу больничной палаты катались двое домовых: один в севшем коричневом свитере и куче шерстяных шапок, другой в набедренной повязке из старого потрёпанного половика. Раздался ещё один звучный хлопок, и в воздухе над дерущимися появился Пивз.
— Я же любовался этим, Потный! — возмущённо упрекнул он Гарри, показывая на драку. — Посмотри, как зверушки ссорятся! Куси-куси, наддай-поддай!..
— Хрычер не будет оскорблять Гарри Поттера перед Добби, или Добби заткнёт ему рот! — визгливо выкрикнул Добби.
— Пинай, царапай! — радостно вопил Пивз, кидая в домовых кусочками мела, чтобы разъярить их ещё больше. — Давай лягай!
— Хрычер будет говорить о хозяине всё, что хочет! Да и какой он хозяин, противный друг грязнокровок? О, что бы сказала бедная хозяйка Хрычера!..
Что конкретно сказала бы хозяйка, они так не узнали, поскольку в этот момент Добби попал Хрычеру кулаком в рот, выбив ему половину зубов. Гарри и Рон вскочили с постелей и разняли домовых. Тем не менее, те всё ещё пытались пнуть или ударить друг друга, подзуживаемые Пивзом, который летал вокруг лампы, визжа: «Сунь пальцы ему в нос! Дай-ка в глаз, тяни за уши!..»