— Иногда убивают, — отозвался Рон, который теперь стал необычно серьёзным. — Я слышал, так бывает, если оборотень чересчур распаляется…
— И что это был за оборотень? — быстро спросил Гарри.
— Фенрир Сероспин, вроде, — ответила Эрмиона.
— Так я и знал! Маньяк, которому нравится нападать на детей! Мне о нём рассказывал Лупин! — гневно воскликнул Гарри.
Эрмиона угрюмо посмотрела на него.
— Гарри, ты должен добыть это воспоминание, — сказала она. — Нужно остановить Волдеморта. Вся эта жуть — из-за него.
В замке прозвенел звонок, и Рон с Эрмионой в ужасе вскочили на ноги.
— Всё будет хорошо! — подбодрил их Гарри по дороге в вестибюль, где перед экзаменом оп телепортации собирались остальные. — Ну, удачи!
— Тебе тоже! — многозначительно ответила Эрмиона, и Гарри направился в подземелья.
После обеда на Алхимии было всего трое: Гарри, Эрни и Драко Малфой.
— Слишком молоды для телепортации? — добродушно осведомился Хорохорн. — Ещё не исполнилось семнадцать?
Они кивнули.
— Итак, — оживлённо сказал Хорохорн, — поскольку нас так мало, займёмся чем-нибудь для души. Я хочу, чтобы вы приготовили что-нибудь… забавное!
— Здорово звучит, сэр, — сподхалимничал Эрни, потирая руки.
Малфой, напротив, даже не улыбнулся.
— Что вы имеете в виду под «забавным»? — раздражённо уточнил он.
— Ну, удивите меня, — беззаботно отозвался Хорохорн.
Малфой с мрачным выражением лица открыл свой экземпляр «Продвинутой алхимии». Яснее некуда: этот урок для него — пустая трата времени. Наблюдая за Малфоем поверх учебника, Гарри подумал, что тот, скорее всего, предпочёл бы оказаться сейчас в Пожелай-комнате.
Интересно, ему показалось, или Малфой похудел, как и Тонкс? В любом случае он выглядел бледнее; его лицо имело всё тот же землистый оттенок, похоже, в последнее время он слишком редко бывал на солнце. Пропали самодовольство, возбуждение и превосходство; исчезла развязность, с которой он в Хогвартс-экспрессе открыто хвастался миссией, возложенной на него Волдемортом… Что позволяло сделать только один вывод: исполнение той миссии, в чём бы она ни заключалась, продвигалось плохо.
Успокоенный этой мыслью, Гарри пролистал учебник и нашёл сильно исправленный Принцем-полукровкой рецепт эликсира, вызывающего эйфорию. Хорохорн, видно, и хотел получить нечто в таком духе, а значит (сердце Гарри бешено заколотилось, как только он об этом подумал), если бы он уговорил Хорохорна попробовать, эликсир мог бы так развеселить профессора, что тот с удовольствием отдал бы своё воспоминание…
— Ну что — выглядит чудесно! — сказал Хорохорн спустя полтора часа, взглянув на солнечно-жёлтое содержимое котла Гарри и поаплодировав такому успеху. — «Эйфория», угадал? А почему такой запах? Ммм… ты добавил сюда побег перечной мяты, да? Необычно, но какая изумительная интуиция, Гарри! Таким образом можно устранить возможные побочные эффекты — неумеренное пение и щипание в носу… Не представляю, откуда ты берёшь такие блестящие идеи, мой мальчик… разве что…
Тот ногой затолкнул книгу Принца-полукровки поглубже в сумку.
— …в тебе говорят гены твоей матери!
— А… ага, может быть, — ответил Гарри с облегчением.
Эрни выглядел довольно понуро; решив хоть раз затмить Гарри, он наспех состряпал зелье собственного изобретения, которое, в конце концов, свернулось и прилипло фиолетовым месивом ко дну котла. Малфой, с кислым выражением лица, уже собрался уходить — Хорохорн счёл его Икотное зелье всего лишь «приемлемым».
Прозвенел звонок, и Эрни с Малфоем тут же ушли.
— Сэр, — начал было Гарри, но Хорохорн оглянулся и, увидев, что в классе кроме них никого нет, заторопился к двери.
— Профессор… Профессор, разве вы не попробуете мой эли… — в отчаянии попытался задержать его Гарри.
Но Хорохорн уже исчез. Разочарованный, Гарри опорожнил котёл, собрал вещи, вышел из подземелья и медленно направился наверх, в гриффиндорскую гостиную.
Рон и Эрмиона вернулись только к вечеру.
— Гарри! — радостно закричала Эрмиона, проходя через портретный ход. — Гарри, я сдала!
— Молодец! — порадовался Гарри. — А Рон?
— Он… провалился, — прошептала Эрмиона, когда Рон, чернее тучи, ссутулившись, появился в комнате. — Просто не повезло, мелочь — экзаменатор заметил, что он оставил полброви… А как с Хорохорном?
— Да никак, — ответил Гарри, когда к ним подошёл Рон. — Не повезло тебе, значит. Ну ладно, сдашь в следующий раз. Вместе и сдадим.
— Ага, наверное, — угрюмо ответил тот. — Но всего полброви — сплошные придирки!
— Понимаю, — утешала его Эрмиона. — Это и правда слишком строго…
За ужином они на чём свет стоит ругали экзаменатора по телепортации, так что, когда возвращались в гостиную, по пути обсуждая нерешённую проблему с воспоминанием Хорохорна, Рон в конце концов немного повеселел.
— Гарри, будешь пить Феликс Фелицис? — спросил он.
— Похоже, без него не обойтись, — откликнулся Гарри. — Хотя вряд ли мне понадобится весь флакон, ведь мне не нужно двенадцать часов. Не всю же ночь профессора уговаривать… Сделаю глоточек. Двух-трёх часов хватит.
— С зельем удачи так здорово, — мечтательно сказал Рон. — Как будто вообще не можешь ошибиться.
— О чём ты говоришь? — засмеялась Эрмиона. — Ты же его никогда не пил!
— Да, но я-то думал, что пил! — ответил Рон, будто объясняя очевидное. — А это одно и то же…
Так как они заметили, что Хорохорн вошёл в Большой зал совсем недавно, и знали о его склонности не торопиться за едой, то решили ещё немного посидеть в гостиной. Их расчёт состоял в том, чтобы Гарри отправился к кабинету Хорохорна точно к возвращению туда профессора. Когда заходящее солнце коснулось верхушек деревьев Запретного леса, они решили, что пора. Убедившись, что Невилл, Дин и Шэймус сидят в гостиной, друзья проскользнули в спальню юношей.
Гарри достал со дна чемодана скрученную пару носков и вытащил крошечный мерцающий флакончик.
— Приступим! — он сделал точно отмеренный глоток.
— Ну как? — прошептала Эрмиона.
Гарри ответил не сразу. Медленно, но неотступно в нём поднималось упоительное ощущение безграничных возможностей; Гарри казалось: он в состоянии добиться чего угодно… заполучить воспоминания Хорохорна внезапно представилось ему не просто осуществимым, а даже очень лёгким делом…
Он встал, улыбаясь, до краёв наполненный уверенностью в себе.
— Вот это да! — в голосе Гарри звучал восторг. — Просто класс! Так… я пошёл к Хагриду.
— Куда? — хором воскликнули поражённые Рон и Эрмиона.
— Погоди, Гарри, тебе ведь нужно к Хорохорну, не забыл? — сказала Эрмиона.
— Нет, — убеждённо ответил юноша. — Я пошёл к Хагриду. Я чувствую — мне нужно именно туда.
— Ты чувствуешь, тебе нужно заняться похоронами гигантского паука? — ошеломлённо переспросил Рон.
— Ну да, — отозвался Гарри, вытаскивая из сумки мантию-невидимку. — У меня такое впечатление, что моё место сегодня там, понимаете?
— Нет, — опять хором ответили Рон и Эрмиона, теперь уже явно испуганные.
— Это точно Феликс Фелицис? — встревожилась Эрмиона, поднося флакончик к свету. — У тебя ведь не было ещё одного маленького пузырька с… ну, не знаю…
— Настойкой помешательства? — предположил Рон, пока Гарри набрасывал мантию-невидимку.
Гарри расхохотался, отчего Рон и Эрмиона испугались ещё больше.
— Поверьте, — сказал он, — я знаю, что делаю. Или, в любом случае, — он решительно двинулся в сторону двери, — это знает Феликс.
Накинув мантию-невидимку на голову, Гарри спустился по лестнице; Рон и Эрмиона поспешили за ним. Внизу Гарри скользнул в открытую дверь.
— Чем это вы там вдвоём занимались? — взвизгнула Лаванда Браун, сквозь него уставившись на Рона и Эрмиону, которые вместе вышли из спальни юношей. Слыша бормотание Рона за спиной, Гарри быстро пересёк комнату.
Пройти через портретный ход оказалось совсем просто; когда он подошёл к нему, Джинни и Дин как раз входили в гриффиндорскую гостиную, и Гарри успел проскочить между ними, случайно задев Джинни.