— Сектум…
Снейп быстро взмахнул палочкой, и проклятие снова было отражено. Теперь Гарри был всего в нескольких футах от него, и ему наконец стало отчетливо видно лицо Снейпа: тот больше не усмехался и не глумился, пылающее пламя освещало его лицо, переполненное гневом. Сосредоточившись изо всех сил, Гарри подумал: «Леви…».
— Нет, Поттер! — прокричал Снейп. Раздался громкий хлопок, и Гарри отбросило назад, он вновь сильно ударился об землю, и на этот раз волшебная палочка вылетела у него из рук. Он слышал, как вопит Хагрид и как завывает Клык, когда Снейп приблизился и посмотрел сверху вниз туда, где лежал он, безоружный и беззащитный, как прежде Дамблдор. Бледное лицо Снейпа, освещенное пламенем пожара, было полно ненависти точно так же, как перед тем, когда он наложил заклятие на Дамблдора.
— Ты посмел применять против меня мои собственные заклинания, Поттер? Это я их придумал — я, Принц-полукровка! И ты бы обратил мои изобретения против меня, как твой мерзкий отец? Думаю, что нет… нет.
Гарри бросился за своей палочкой, Снейп выпалил в нее проклятием, и она отлетела на несколько футов в темноту, скрывшись из виду.
— Тогда убей меня, — задыхаясь, произнес Гарри, вовсе не ощущая страха, а только ярость и презрение. — Убей меня, как ты убил его, ты, трус…
— НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ! — завопил Снейп, и его лицо вдруг стало безумным, нечеловеческим, словно он испытывал такие же страдания, как скулящий, воющий пес, запертый позади них в горящем доме.
Он рассек воздух: Гарри почувствовал, как что-то раскаленное, будто хлыстом, ударило его поперек лица, и грохнулся спиной о землю. Перед глазами появились пятна света, и на миг, казалось, из него вышибло дух. Потом он услышал над собой стремительный шелест крыльев, и что-то огромное заслонило звезды. На Снейпа налетел Коньклюв, и тот, шатаясь, отступал от острых, как бритва, когтей, замахивавшихся на него. Когда Гарри приподнялся — голова все еще кружилась от последнего соприкосновения с землей, — то увидел, что Снейп бежит изо всех сил, а огромный зверь, взмахивая крыльями, несется за ним и кричит так пронзительно, как Гарри еще никогда не слышал…
Гарри через силу поднялся и, пошатываясь, огляделся в поисках своей палочки, надеясь возобновить погоню, но, шаря пальцами в траве и отбрасывая прутики, он знал, что, наверное, уже поздно. И вправду, к тому времени, когда Гарри обнаружил свою палочку и обернулся, он увидел лишь гиппогрифа, кружившего над воротами. Снейп успел дизаппарировать сразу же за пределами школьной территории.
— Хагрид, — пробормотал Гарри, все еще ошеломленный, озираясь кругом. — ХАГРИД?
Спотыкаясь, он побрел в сторону горящего дома, и в это же время из пламени возникла громадная фигура с Клыком на спине. С возгласом благодарности Гарри упал на колени. Его трясло с головы до ног, все тело ныло, и каждый вдох отдавался режущей болью.
— Гарри, ты как? Ты как? Гарри, скажи мне…
Огромное косматое лицо Хагрида кружилось над Гарри, загораживая звезды. Пахло горелым деревом и собачьей шерстью. Он вытянул руку и ощутил успокаивающе теплое и живое тело Клыка, вздрагивающего возле него.
— Я в порядке, — прерывисто дыша, сказал Гарри. — А ты?
— А то как же… еще не такое надо, чтоб меня прикончить.
Хагрид подхватил Гарри под руки и поднял с такой силой, что ноги у того на мгновение оторвались от земли, а потом поставил его прямо. На щеке Хагрида была видна тонкая струйка крови, сбегавшая из глубокого пореза под глазом, который быстро опухал.
— Нам надо погасить твой дом, — сказал Гарри, — это заклинание Агуаменти…
— Да, что-то вроде того, — пробормотал Хагрид, поднял тлеющий розовый зонт в цветочек и произнес:
— Агуаменти!
Из кончика зонта забила мощная струя воды. Гарри поднял свою палочку — рука была тяжелой, как свинец — и тоже прошептал: «Агуаменти!». Вместе с Хагридом они поливали дом водой, пока не угасли последние языки пламени.
— Ну, неплохо, — с надеждой произнес Хагрид через несколько минут, глядя на дымящиеся руины. — Ничего такого, что бы Дамблдор не поправил…
Гарри почувствовал внутри жгучую боль при упоминании этого имени. Среди тишины и неподвижности в нем нарастал ужас.
— Хагрид…
— А я-то тут парочке древовечков ножки перевязывал, когда этих услыхал, — печально проговорил Хагрид, все еще не отрывая взгляда от своей разрушенной хижины. — Сгорели небось, как прутики, бедняжки…
— Хагрид…
— Да что было-то, Гарри? Я только и видел, как эти пожиратели от замка бежали, но кой черт Снейп с ними делал? Он-то куда делся… за ними гнался, что ли?
— Он… — Гарри прокашлялся, в горле пересохло от дыма и волнения. — Хагрид, он убил…
— Убил? — громко переспросил Хагрид, уставившись на Гарри сверху вниз. — Снейп убил? Ты это, Гарри, о чем?
— Дамблдора, — сказал Гарри. — Снейп убил… Дамблдора.
Хагрид только смотрел на него. Та небольшая часть его лица, которую было видно, выражала полную растерянность и непонимание.
— Чего Дамблдор, Гарри?
— Он мертв. Снейп убил его…
— Ты так не говори, — сурово сказал Хагрид. — Снейп убил Дамблдора… ты дурака-то не валяй, Гарри. С чего это ты вообще?
— Я видел, как это случилось.
— Не мог ты видеть.
— Я видел, Хагрид.
Хагрид покачал головой. Выражение его лица было недоверчивым, но сочувственным, и Гарри знал — Хагрид думает, что он перенес удар по голове, что у него все перепуталось, может, от последствий какого-нибудь проклятия…