— Нет, — тут же ответил Гарри. — Хотели с тобой повидаться.
— Мы по тебе соскучились! — дрожащим голосом сказала Гермиона.
— Соскучились! — фыркнул Хагрид. — Как же…
Он взял свой огромный медный чайник и, громко топая, пошел заваривать чай, не переставая бормотать. Наконец, он с грохотом поставил перед ними три здоровенные, размером с ведро, чашки с красно-коричневым чаем и блюдо с печеньем, похожим на булыжники. Гарри был так голоден, что накинулся даже на печенье Хагрида.
— Хагрид, — робко начала Гермиона, как только он подсел к ним за стол и начал чистить картошку с таким зверством, словно каждый клубень был его личным врагом, — знаешь, мы честно хотели заниматься уходом за магическими существами, — Хагрид снова фыркнул. Гарри даже подумал, что несколько козявок наверняка упало на картошку, и в душе был рад, что им не придется оставаться на ужин.
— Мы хотели! — сказала Гермиона. — Но мы не смогли втиснуть его в свои расписания!
— Как же… — повторил Хагрид.
Тут раздался странный хлюпающий звук, и они обернулись. Гермиона взвизгнула, а Рон подскочил со своего места и отпрыгнул за стол, подальше от стоявшей в углу большой бочки, которую они только что заметили. Бочка была заполнена чем-то похожим на склизких, белых, извивавшихся червяков размером не меньше фута.
— Что это Хагрид? — Гарри старался говорить с интересом, а не с отвращением, но все же он отложил свое похожее на булыжник печенье.
— Просто гигантские личинки, — ответил Хагрид.
— И вырастут они… — испуганно сказал Рон.
— И ни во что они не вырастут, — возразил Хагрид. — Я ими Арагога кормлю.
И внезапно он залился слезами.
— Хагрид! — Гермиона бросилась к нему, обегая стол подальше от бочки с личинками, и обняла его рукой за дрожавшие плечи. — В чем дело?
— Это… он… — всхлипнул Хагрид, вытирая передником свои черные как у жука глаза; слезы лились ручьем. — Это… Арагог… помирает он, похоже… Болел он все лето, а теперь ему все хуже… не знаю, что буду делать, если он… если он… Мы ж так долго уже вместе…
Гермиона похлопала Хагрида по плечу, явно не зная, что сказать. Гарри понимал, что она чувствует. Он помнил, как Хагрид подарил злобному дракончику плюшевого медвежонка, как мурлыкал над гигантскими скорпионами с присосками и жалами, как пытался обуздать своего единокровного брата, дикого великана, но это было, похоже, самое необъяснимое из его пристрастий к чудовищам: гигантский говорящий паук Арагог, обитавший в чаще Запретного леса, от которого им с Роном едва удалось спастись четыре года назад.
— Может… может, мы чем-то можем помочь? — спросила Гермиона, не обращая внимания на то, что Рон начал строить безумные гримасы и отчаянно затряс головой.
— Нет, Гермиона, наверное, уже ни чем, — сдавленно ответил Хагрид, пытаясь унять поток слез. — Видишь ли, остальные из его племени… ну, семья Арагога… он как заболел, так они сами не свои стали… шибко беспокоятся…
— Да, мы, пожалуй, даже знаем, как это выглядит, — вполголоса сказал Рон.
— Думаю, это небезопасно, если туда пойдет кто-то кроме меня, — закончил Хагрид. Он громко высморкался в свой передник и поднял голову. — Но все равно спасибо, Гермиона… Для меня это очень важно…
После этого атмосфера значительно разрядилась: несмотря на то, что ни Гарри, ни Рон не горели особым желанием кормить гигантскими личинками огромного смертоносного паука, Хагрид, похоже, уверился в том, что они с удовольствием ему помогут, и тут же стал таким же, как и прежде.
— А, я так и знал, что на меня у вас уже не останется места в расписании, — мрачно заметил он, подливая им еще чая. — Даже если б вы воспользовались времяворотами…
— Мы бы и не смогли, — сказала Гермиона. — Мы разбили весь запас Министерства, когда были там этим летом. Об этом в «Ежедневном Пророке» писали.
— А, ну, тогда ладно, — сказал Хагрид. — Вы б все равно ничего не смогли поделать… Вы уж простите, я слегка… ну, сами понимаете… беспокоился я насчет Арагога… я уж было начал подумывать, что может профессор Граббли-Планк будет вас учить…
При ее упоминании, все они категорично и откровенно лживо заявили, что профессор Граббли-Планк, подменявшая Хагрида несколько раз, просто ужасный преподаватель. В итоге, к моменту, когда Хагрид махал им в сумерках на прощание, он выглядел вполне довольным.
— Умираю от голода, — пожаловался Гарри, когда дверь за ними закрылась, и они поспешили по темной и пустынной территории замка. Он все-таки отказался от печенья после того, как у него что-то хрустнуло на одном из задних зубов. — Мне еще наказание отрабатывать у Снейпа, так что успеть бы поужинать…
Зайдя в замок, они заметили Кормака Маклаггена, входившего в Большой зал. Это ему удалось только со второй попытки: в первый раз он врезался в дверной косяк. Рон злорадно захохотал и следом за ним зашел в зал, а Гарри схватил Гермиону за руку и придержал в дверях.
— Что? — возмутилась Гермиона.
— Знаешь, что я скажу? — тихо произнес Гарри. — Сегодня утром Маклагген действительно выглядел так, словно его обескуражили. А он находился прямо перед тобой.
Гермиона залилась краской.
— Ну хорошо, это я сделала, — прошептала она. — Но ты же слышал, что он говорил про Рона и Джинни! К тому же у него отвратительный характер. Сам же видел, как он взбесился, когда ты его не взял… тебе что, нужен в команде такой игрок?
— Нет, — ответил Гарри. — Нет, пожалуй ты права. Но, Гермиона, разве так честно? Ты же все-таки староста, — ухмыльнулся он.